Ловцы душ

– Дай сюда! – Сеслав вдруг решительно забрал оружие у Ряхи, который от огорчения даже не спорил. Как учили когда-то в младшей дружине, княжич чуть тронул пальцем тетиву, проверяя, насколько сильно она натянута. Приладил стрелу, вскинул и натянул лук так, что оперение пощекотало правую скулу. Ему, как и всегда, даже не пришлось прицеливаться – та сила, которая входила в него каждый раз, когда он брал в руки лук, вновь легонько подтолкнула под локоть, подсказала, куда надо направить наконечник стрелы для хорошего выстрела. Почувствовав, что это именно тот миг, он задержал дыхание после длинного вдоха и отпустил тетиву.

Стрела, казалось, скользила в воздухе очень долго. Сперва резко взмыла вверх, потом пошла чуть по дуге, на долю мгновения замерла в верхней точке. А потом понеслась вниз, догнала беглеца и клюнула чуть ниже затылка – он умер еще до того, как упал лицом в невысокую траву.

– Благодарствую! – Княжич с неловкой улыбкой вернул оружие его хозяину, смотревшему на Сеслава с недоумением и уважением.

– Ого! – седой варяг хлопнул княжича по плечу. – А ты ловок в этом деле, я смотрю. Где так руку набил?

– Не знаю, – пожал плечами Сеслав. – Само всегда получалось. Словно кто-то руку подправляет.

Он не стал пояснять, что на самом деле этой силы боится, как огня. И старается к ней лишний раз не прибегать – не понимает, откуда она берется. Именно поэтому и не брал с собой княжич боевой лук, если не было на то особой необходимости.

– Ряха! Если не научишься вот так стрелы метать, погоню из десятка к едреной бабушке. Пойдешь коз пасти с другими смердами. Уразумел?

– Уразумел, батька, – потупился кривич.

– Вот и славно. Ладно, пошли глянем, чем разбойный люд богат.

Сеслав поначалу не горел желанием участвовать в потрошении разбойничьих запасов. Но любопытство все-таки пересилило, поэтому он направился к складу вместе с остальными. И очень быстро убедился, что там действительно нет ничего, что представляло бы для него хоть какой-то интерес. Сумрачное помещение было забито мешками с зерном и горохом, большими мотками ткани, бочонками с медом и другими припасами.

– Н-да. А золота-серебра тут, оказывается, кот наплакал, – развел руками варяг Блажко.

– Угу, – кивнул Крыжан. – Либо всё на еду сменяли, либо…

– Думаешь, по схоронкам попрятали?

– Ульвар, допросишь каждого по очереди. Блажко, подсобите нурману.

Сеслав, понявший, что сейчас тут начнется, досадливо поморщился. Кивком головы показал Местяте, чтобы тот вышел на улицу.

– Надо деда найти, про которого тать рассказывал. У которого бывший ученик ведуна живет.

Искать долго не пришлось. Уже в третьем доме они наткнулись на стоявшего посреди горницы седого старика с длинной бородой, одетого в темно-серое рубище и опиравшегося на кривой посох. Левая рука у деда отсутствовала, пустой рукав был заправлен за грубую веревку, служившую поясом. Рядом с дедом с очень серьезным лицом стоял черноволосый мальчишка лет десяти, сжимая в руках толстую палку, совершенно бесполезную против обученных кметей. А у их ног примостился, изогнув спину и вытянув длинный хвост, черный кот размером со щенка волкодава. И смотрел на непрошеных гостей большими рыжими глазами.

– Здоровья тебе, отец, – кивнул Местята, входя в дом.

– Ужо тебе, лиходей! – старик нахмурил брови и погрозил посохом. А Сеслав обратил внимание, что лицо деда было очень благообразным, а глаза, несмотря на почтенный возраст, горели совсем молодым огнем.

– Тихо, дед, зла не причиним! – княжич показал пустые ладони.

Первый крик боли разрезал воздух. Судя по всему, Ульвар приступил к своим делам, не мешкая.

– Ужо тебе, лиходей! – повторил дед и добавил: – Все сгниете, помяните мое слово! Никто из нашего леса живым не уйдет.

– А ты не пугай! И не такие пугали, – ухмыльнулся Местята. – Да и не ты нам нужен. Иди вон, на печь забирайся, грей старые кости.

Дед, разумеется, никуда не пошел. Стоял на месте и смотрел на чужаков с бессильной злобой.

– Тебя как звать, хоробр? – княжич присел на корточки возле парнишки.

– Не скажу!

– Отчего же? Меня вот Сеславом кличут.

– Ну и дурень! – очень серьезно заявил мальчишка. – Никому нельзя свое имя называть. Душу забрать могут и себе служить заставят.

– Тебя этому ведун научил? – насторожился княжич.

Парнишка ничего не стал отвечать. Смотрел на Сеслава исподлобья, покусывал нижнюю губу и часто дышал. Старик опустил на голову мальчишки чуть дрожащую ладонь, ласково погладил.

– Ничего не говори им, Стипко!

– Стипко, значит? – улыбнулся княжич. – А хочешь, Стипко, мы тебя в Полоцк с собой заберем? Это город такой большой. Раз в двести больше твоей деревни.

– Зачем?

– Я княжич, могу тебя в свое войско взять. Сперва, знамо дело, в детскую дружину пойдешь, потом подрастешь, подле меня станешь. Будем вместе на врагов ходить, славу и богатство добывать.

– А тебе это зачем?

– Ты меня к ведуну на болото проводишь. Дорогу же помнишь?

– Нет на болоте никакого ведуна, – помотал головой Стипко, бросив на деда быстрый взгляд. Кот у его ног при этом выгнулся и громко зашипел.

– А мне сказали, что есть. И что ты у него жил одно время.