Ловушка

– К сожалению, я не очень хорошо знаю бабушку. Они с дедушкой и раньше не часто навещали нас, потому что мы и сами иногда не знали, где окажемся в следующем месяце. А сейчас им стало еще труднее выбираться. Да и мы, несмотря на любовь к путешествиям, редкие гости в тех краях. Здесь я вообще в первый раз, – Майя грустно вздохнула. Родители обожали ее. Она никогда не испытывала недостатка в их любви и внимании, но ей всегда хотелось узнать поближе тех замечательных людей, которые присылали яркие подарки на праздники, иногда звонили, а еще реже приезжали; которые жили за много сотен километров от нее, но тем не менее являлись ее неотделимой частью – ее семьей.

И вот теперь у Майи появился шанс лучше узнать этих людей, пусть уже не всех, но все же. А еще девушке очень хотелось, чтобы мама с папой, да и бабушка с дедушкой, тоже приехали сюда и окунулись в эту теплую дружественную атмосферу семейного уюта. Она знала, что мама в последний раз виделась с Диной много лет назад, и ей казалось, что им непременно нужно встретиться снова, причем именно здесь. Майя мечтала собрать всех в старом доме, пусть ненадолго, просто чтобы попрощаться с ним.

Каждый вечер она звонила родителям, рассказывала о том, как прошел день. В доме не было телефона и для этого нужно было идти к единственному в городе большому хозяйственному магазину. Он располагался недалеко, через парк, и вскоре такие прогулки стали для нее приятным дополнением к предстоящему разговору. Каждый раз, шагая по тихим аккуратным улочкам, Майя не переставала восхищаться увиденным. Ей нравилось здесь все: доброжелательные люди, прозрачный воздух, напитанный легкими травянистыми ароматами, степенные каменные особняки, гордо стоящие вдоль дороги и это непередаваемое ощущение спокойствия, которого так не хватает большим городам. Конечно, она понимала, что скоро придется уехать, но дала себе слово, что обязательно будет иногда возвращаться сюда, пусть и в качестве гостя.

Мама с радостью узнавала подробности о жизни сестры и тети. Несколько раз она, забыв о времени, даже пускалась в новые пространные воспоминания о детстве, о Дине.

А иногда и София тоже приходила с Майей, чтобы поговорить с сестрой. И пока женщины общались, девушка, предоставленная сама себе, осматривала вечерний город – небольшие открытые кафе заполнялись посетителями, на столиках зажигались разноцветные хрустальные светильники, где-то пела гитара, которой с отчаянной радостью подвывали дворовые собаки, а ночные фиалки, высаженные полукружьями вокруг основных клумб, наполняли воздух своим сладким ароматом.

«Наверное, это можно называть счастьем», – думала Майя.

ГЛАВА 18

Лодка памяти не боится бурь

Милая маленькая Дина! Это имя, так давно захороненное в самой глубине души всколыхнуло целый ворох воспоминаний.

Как давно все это было! Или совсем недавно?

После перенесенного только что потрясения мозг Александра еще не вполне отправился, и ему было трудно мыслить ясно.

Но главное – у него получилось вновь почувствовать себя живым, установить некую связь с собой прежним. А это уже не мало.

В нем снова затеплилась надежда на чудо. И пусть за окном непроглядная ночь, пусть завтра все останется по-прежнему, может быть, что-нибудь изменится послезавтра.

Еще одна неразрешимая задача – новый гость. Сейчас его появление казалось лишь жестокой шуткой, насмешкой неведомого кукловода. Но если все правда, где же он прячется? Существует ли способ выяснить это.

Александр прошел к столу и взял в руки записку с сообщением о новом посетителе города. Ничего нового к ней не прибавилось. Однако, теперь она не производила того ошеломляющего эффекта. Александр слишком устал, он недоверчиво смотрел на плотный лист, испещрённый каллиграфическим почерком, словно ожидая, что буквы вот-вот исчезнут. Но они как прежде отчетливо выделялись на белом фоне, провоцируя, искушая поверить.

«Ладно, завтра разберемся», – подумал Александр и отложил бумагу в сторону.

Затем он, согласно уже установившейся привычке, нагнулся к камину и, пошевелив кочергой сверкающие янтарные угли, подбросил еще пару поленьев. В лицо пыхнуло пряным древесным жаром. Александр ненадолго замер, с наслаждением впитывая тепло, потом медленно выпрямился, словно не хотел отдаляться от живительного источника.

Все еще хмурясь, он уселся, наконец, в любимое кресло и вытянул ноги как можно ближе к огню. Получив новую порцию топлива, пламя разгорелось сильнее. На стенах заплясали фантастические тени, отбрасываемые вибрирующими рыжими языками. Александр же постепенно погружался в призрачный мир полудремы. Темнота, причудливо пронзаемая золотыми всполохами, осторожно обступила светящийся островок кресла со всех сторон и дружелюбно сомкнулась вокруг.

Александр стал засыпать по-настоящему. Но мысли как обычно не на секунду не оставляли его голову.

Однако сегодня он не думал о своей работе, не составлял план нового очерка и не решал, переводом какой книги займется завтра – сегодня он вспоминал. Это раздражало, как и все желанное, но неосуществимое.