Ловушка безмолвия

Кэтрин слушала, как Дилан распутывает переплетение нитей в своей голове. Она была согласна с его оценкой того, что происходило до сих пор, но думала, что он упустил важную деталь, просто не знала, какую. Когда Дилан, наконец, замолчал, она спросила:

— Ты голоден? В брошюре мотеля я прочитала, что здесь подают бесплатный завтрак. Я могла бы спуститься и принести тебе выпечку и чай/кофе.

— Я не хочу, чтобы ты куда-нибудь ходила без меня. Это слишком опасно. Дай мне одеться. Тогда мы пойдем вместе.

Без малейшего намека на смущение Дилан обнаженным встал с кровати и направился в ванную. Он уже собирался закрыть дверь, но высунул голову из проема.

— В следующий раз не принимай душ без меня. Этой ночью мне снились собственные сны, и в них были ты, я и очень скользкое мыло.

Ее желудок сжался от образа, созданного его словами, и девушка почти поддалась искушению раздеться и снова принять душ, но Дилан уже закрыл дверь. Хотя, скорее всего, это было к лучшему. Наступил новый день, и им нужно сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых.

Пока Дилан принимал душ, она вернулась к чтению. Бегло пробегая глазами по страницам, раздосадованная пересказом Рут подробностей собственной жизни. Она никогда не знала никого, кто бы так тщательно записывал каждый разговор, каждый неприятный момент, каждую мелочь, совершенную ее детьми или мужем, отчего радовалась или грустила. И все же, с другой стороны, было приятно так близко взглянуть на жизнь женщины, которая, вероятно, никогда больше не сможет рассказать ни одной из своих историй. Они навсегда останутся в дневниках ее памяти.

Когда Кэтрин пролистала еще несколько страниц, из дневника выпал конверт. У нее перехватило дыхание. Инстинктивно она знала, что это то, что она искала.

Прежде чем она успела открыть его, из ванной вышел Дилан в полотенце, обернутом вокруг бедер. Он остановился, нахмурившись, когда его взгляд упал на конверт в ее руке.

— Что это?

— Не уверена. Я как раз собиралась посмотреть.

Лицо Дилана напряглось. Он выглядел так, словно хотел выхватить конверт у нее из рук и сжечь его, но не пошевелился, и Кэтрин отдала ему должное за то, что он не поддался страху.

Девушка вытащила сложенный листок бумаги и выцветшую фотографию. Сначала она посмотрела на фотографию. На ней была компания людей, сидящих под большим пляжным зонтиком. Четверо детей, — два мальчика и две девочки, — две женщины и мужчина. Маму Дилана она узнала по свадебной фотографии, и, конечно же, там был Дилан, светловолосый и загорелый, с красным ведерком и оранжевой лопаткой в руках.

— Полагаю, это ты, Джейк и твоя мама на пляже. Не знаю, кто другие люди.

Дилан не шагнул вперед и не сделал никакой попытки взглянуть на фотографию.

— Что говорится в записке?

Она взглянула на написанные от руки слова и начала читать вслух:

«Дорогая Рут, Лето пролетает незаметно. Мальчики так выросли, что ты их не узнаешь. Им здесь нравится. Тут много детей их возраста, с которыми можно поиграть. Должна признаться, мне тоже здесь нравится. Я знаю, ты думаешь, что я эгоистична, раз каждое лето бросаю своего мужа, но в этом месте я чувствую себя в безопасности, счастливой, и правда в том, что мы уже много лет не ладим с Ричардом, а недавно наши отношения ухудшились. Я хочу сделать его счастливым, но это кажется невозможным. Он не желает говорить со мной о том, что ему нужно, а я, кажется, не могу угадать правильно. Всегда его злю. Он не считает меня хорошей матерью или хорошей женой.