— Семен Семенович, люди по разным причинам решаются прервать беременность, — горячо возразила она. — Есть серьезные обстоятельства в жизни, да и медицинские показания бывают. Ни одна здравомыслящая женщина просто так, из-за фигуры, на аборт не пойдет. Это убийство, грех. А кто к этому призывает, ничуть не лучше. Ответ и тем, и другим перед богом держать придется.
БЛЕНЦ! Поднос, который Настя в это время подносила к столу, выскользнул из рук служанки и полетел вниз. Все его содержимое оказалось на полу. На шум из кухни выскочила Ольга Михайловна. Тормакин брезгливо поморщился.
— В темпе все уберите, — процедил он сквозь зубы.
Женщины похватали с пола еду и заторопились к выходу. Когда Настя проходила мимо, Виктория заметила, насколько девушка бледна. Впрочем, виной тому вполне мог быть странный вязкий запах, окутывающий столовую.
— Все в порядке? — участливо поинтересовалась Вика у служанки.
Та закусила губу и молча скрылась на кухне. Быстрицкий, от внимания которого тоже не ускользнула Настина бледность, наклонился к Вике и прошептал:
— Наверное, магнитные бури влияют…
Над столом повисла тяжелая пауза, и старичок поспешил разрядить обстановку.
— Интересно, что у нас на десерт? Я так мечтаю отведать ванильный пудинг.
«Ванильный пудинг! — дошло до Вики. — Вот что за странный запах витает в столовой».
Она улыбнулась.
— Радуйтесь, Эммануил Венедиктович — ваша мечта скоро осуществится.
В этот момент из кухни вышла Настя с большим закрытым подносом. Служанка установила его на середине стола и торжественно объявила:
— Ванильный пудинг.
Тормакин и Быстрицкий удивленно посмотрели на Викторию.
— Откуда вы знали, что на десерт будет мое любимое кушанье? — поразился коротышка с пышной шевелюрой. — Выпытали у Ольги Михайловны?
Девушка пожала плечами.
— Зачем выпытывать, если запах пудинга слышен, как только заходишь в столовую.
Тормакин с Быстрицким недоуменно переглянулись.
— Дело в том, дорогой профессор, — заговорщицки подмигнул старичок, — что наша чудесная кухарка держит в строжайшем секрете не только рецепт своего фирменного блюда, но и время его приготовления. Ольга Михайловна так тщательно конспирируется, закрывая все кастрюли и миски, что никто в доме до последнего момента не догадывается о сюрпризе. А вы так запросто его разгадали. Браво!
— Ну и нюх у вас, Виктория — любая собака позавидует, — добавил банкир.
Все получили по большому куску белой студенистой массы и с удовольствием принялись за еду. «Как же я понимаю Эммануила Венедиктовича, — думала девушка, уплетая ванильную вкуснятину. — Действительно, не пудинг — мечта!»
После обеда она решила немного прогуляться. Следом увязался Быстрицкий. Впрочем, сейчас его присутствие не вызвало у Вики досады. Почему-то этот нелепый старик в потертом костюме и туфлях из секонд-хенда становился ей все симпатичнее.
— Меня ночью садовник напугал, — пожаловался Эммануил Венедиктович, когда они шли через сад к воротам. — Чертов китаец бродил между деревьями в дождевике, а я его опять за привидение принял.
Не получив в ответ сочувствия, коротышка переключился на другую тему:
— Я с вами, дорогой профессор, хочу обсудить рисунок, который в архиве обнаружился. Есть одно интересное предположение…
Не успел Быстрицкий договорить, как перед ними возникла продавщица из кафе. Марья Петровна как раз возвращалась с обеденного перерыва и, заметив выходящих на площадь знакомых, поспешила к ним.
— Пойдемте, гости дорогие, я вас угощу чем-нибудь вкусненьким.
— Что вы, Марь Петровна, — важно отмахнулся от нее старичок. — Некогда нам гостевать, мы обсуждаем важный старинный документ.
Продавщица иронично приподняла брови.
— То есть вам, Эммануил Венедиктович, сегодня не наливать?
Быстрицкий напыжился и стал похож на маленького ощипанного воробья.
Покинув насмешливую продавщицу, они с Викой двинулись по аллее вглубь парка. Коротышка снова заговорил о рисунке.
— Знаете, никак из головы не идет то изображение женщины с оторванными волосами. Очень уж она Свету Бугримову напоминает.
— Легкомысленную девушку, убитую на окраине деревни? — удивилась Виктория. — Что же между ними общего?
Быстрицкий поежился.
— У Светланы, дорогой профессор, как и у этой женщины, волосы с головы были сорваны.
— Как — сорваны?!
— А вот так. Скальпировали девчонку самым натуральным образом. Кстати, я еще вспомнил: Света тоже блондинка, и волосы у нее были разложены точь-в-точь, как на найденном старинном рисунке!
— Вам-то, Эммануил Венедиктович, откуда такие подробности известны? — Вика с подозрением глянула на старичка. — Неужели были на месте преступления?
Коротышка смущенно поводил тростью по земле.
— Нет, я не был. У меня, знаете ли, психика очень впечатлительная для подобных зрелищ. Мало приятного: увидеть безволосый труп, да еще жутко-усмехающийся.
Викторию и саму передернуло от такого описания.
— Чего это она усмехалась?
— Понятия не имею… Знаю только, что когда Светлану нашли, улыбка у нее была от уха до уха — голливудские звезды обзавидуются.
— Эммануил Венедиктович, вы так и не сказали, откуда эти сведенья. Секрет, что ли?