Ловушка для Бешеного

Поэтому и гоняется Савелий за этим проклятым арабом по всему белу свету и обязательно найдет. Не потому, что обещал это Широши. Потому что это нужно ему самому. А если так — то дело обязательно будет сделано.

Учитывая те трудности, с которыми Савелию пришлось столкнуться и в Панкиси, и в Алжире, он решил, что лишняя пара крепких рук не помешает. Именно поэтому еще перед отплытием из Афин он обговорил с капитаном «Гермеса» маршрут. Выяснилось, что те городки, куда Савелий непременно хотел бы заглянуть, входят в обязательный список остановок судна. Каботаж — коммерческое судоходство в прибрежных водах — подразумевал, что чем больше остановок, тем усиленнее идет торговля. Значит, надо посетить максимально большее количество населенных пунктов. Савелия устраивало то, что не придется делать экстренных остановок. Он не хотел вызывать нездоровое любопытство команды.

Кто‑то тронул его за плечо.

Леонидион. — Капитан Козлидис ткнул своей крепкой лапой в сторону юго–запада. — Всего пять километров через залив Арголикос — и мы в Леонидионе.

Леонидион — первый пункт, который назвал Савелий капитану судна. Тот помнил о деньгах, уплаченных ему, и соизволил лично предупредить пассажира.

Будете сходить на берег?

Нет. Возьмем еще двух пассажиров. Они сами поднимутся на борт.

Капитан согласно кивнул. Это тоже было оговорено и входило в плату за рейс.

Узкая стрела пирса, уткнувшаяся в море, длинные ряды пакгаузов, вытянувшиеся вдоль берега, цветастые мундиры таможенников на пристани, белые паруса прогулочных яхт и рыбачьих фелюг. И еще — чистенькие каменные домики, прилепившиеся к склонам гор, как птичьи гнезда. Все, как во всех городках, которые «Гермес» посещал ранее.

Пока «Гермес» покачивался у пристани, Савелий всматривался в лица тех, кто находился на берегу. Зеваки, бездельничающие докеры, безработные, мальчишки… Но вот появились двое, чья походка выдавала целеустремленность. Они вышагивали по причалу, всматриваясь в названия судов. Завидев высокий борт «Гермеса», задрали головы. Заметив Савелия, один из них, не сдерживаясь, широко улыбнулся, замахал рукой и закричал:

Как поживаете, батоно Сэм?

Это был Мамука, собственной грузинской персоной. Лицо второго человека было Савелию незнакомо.

Элгуджи приехать не смог, — объяснил Мамука, когда он и его напарник, оставив вещи в каюте, присоединились к Савелию на палубе. — В тот самый день, когда вы нам прислали весточку, чтобы приезжали и поработали с вами, у него несчастье случилось. Чинил машину, а домкрат китайский оказался, ножка подломилась, и… Короче, Элгуджи свою ножку не сломал, но здорово помял упавшей машиной. Сейчас лежит, наверное, пьет напареули и ругается. Как убивался, что не сможет приехать! Вам поклон просил передать…

За поклон спасибо, — сдержанно ответил Савелий, посматривая на того, кто прибыл с Мамукой.

Мой товарищ, Резо, — отрекомендовал его Мамука. И добавил со значением: — Свой человек.

А что он умеет делать? — поинтересовался Савелий.

Все что прикажут, батоно Сэм.

Такой человек Савелия вполне устраивал, и он Тут же отдал первый приказ. Чтобы не мозолить глаза команде, Мамуке и Резо полагалось находиться в дневное время в каюте и отдыхать, набираться сил. Все, что нужно, им принесут. Ребята обрадовались такому повороту дела, поскольку провели бессонную ночь в порту, поджидая «Гермес», ходивший нерегулярно и вечно везде опаздывавший по причине изношенности двигателей.

Дождавшись ночи, капитан спешно загрузил судно объемистыми мешками, и так же спешно, не дожидаясь, пока нагрянут таможенники, отплыл в направлении пролива Китира. Прошло не так уж много времени, и, пройдя Китиру, «Гермес» вошел в Ионическое море. Здесь его встретил пятибалльный шторм, и пассажирам пришлось вместе с командой провести несколько неприятных часов в условиях сильной болтанки. К утру ветер стих, море успокоилось и корабль без особых приключений вошел в порт города Кипарисиа — по виду родного близнеца Леонидиона, но расположенного по другую сторону полуострова Пелопоннес.

Здесь повторилась та же операция. Дождались ночи, спешно загрузились — и снова вышли в море. Команда работала, как рабы на галере, и поэтому не обратила никакого внимания на трех парной, поднявшихся на борт теплохода в Кипарисии. А Савелий был рад появлению старого знакомца Васька–Беспалого в сопровождении двух парней с лицами полных отморозков. Васек–Беспалый даже не стал их представлять, а те и не подумали назваться. Они прошли в каюту, побросали свои спортивные сумки в багажные сетки, рухнули на койки и мгновенно уснули. Видно было, что молчаливые ребята не любят терять время зря. За все время, что они были рядом с ним, Савелий не услышал от них ни слова.

— Нормальные пацаны, — отозвался о них Васек, набросившись на кашу и вино. — Сущие звери. Их из спецназа поперли за излишнюю жестокость. Они на пару, в Боснии, такого натворили, что местные мусульмане продали бы все имущество из мечетей, чтобы их заполучить на растерзание. Ты, Серафим, главное, перед ними задачу поставь, а уж они все сделают.