Ловушка для фотографа

– За что пьем? – поинтересовался он, присаживаясь к нашему столику, за которым с непостижимой скоростью образовалось еще одно гостевое место.

– За прекрасных дам, – сказал Мильчин.

– Могу ли я присоединиться к вашему тосту? – спросил Хасанов.

– Почему бы и нет! – дружелюбно сказал я. Мы подняли бокалы.

К этому времени я собрал довольно много материала о Хасанове. Для сбора информации я пользовался различными статьями в средствах массовой информации, основным из которых был интернет. Все сведения были противоречивыми, и многие из них не заслуживали интереса.

Папарацци периодически выставляли фотографии его многочисленных любовниц, которые впоследствии таковыми не оказывались. Женские журналы представляли Анзора Альбертовича, как самого завидного в России жениха, и заодно пытались угадать стоимость его яхты, его наручных часов, и количество его костюмов. Кроме личных пристрастий олигарха, в интернете обсуждалось его дружба с генеральным прокурором, и кое-то из блоггеров, явно перегибая палку, даже назвал Хасанова «серым кардиналом».

В последнее время стали поговаривать о том, что отношение генерального прокурора к своему другу изменилось. Высокопоставленный чиновник всегда был осторожным, а Хасанов неожиданно позволил себе несколько публичных высказываний о демократии, разделении властей, и сроках президентства, сравнив Россию с Римской империей. Кроме того, он позволил себе критику внешней политики и роста вооружений.

Реакция средств массовой информации не заставила себя ждать. Партийная газета «Единороссия» раскритиковала Хасанова, и намекнула на его прошлые ошибки, подвергнув сомнению законность некоторых сделок олигарха. Многие оппозиционные и зарубежные издания с удовольствием отметили приверженность Анзора Альбертовича незыблемым принципам демократии, а сторонники теории заговора начали намекать на далеко идущие планы олигарха.

Хасанов оказался разговорчивым. Он неплохо знал немецкий, и много улыбался. Эстер охотно смеялась его шуткам, а мы с Мильчиным вставляли в разговор ничего не обозначающие реплики. Когда я позволил себе рюмку дорогого коньяка, Хасанов предложил мне попробовать его сигару, предварительно попросив разрешения у дамы. У входа в ресторан висел знак, запрещающий курение, но Анзор Альбертович не обращал внимания на такие мелочи. Эстер великодушно согласилась, и услужливый официант немедленно принес нам пепельницу.

В ресторане играла легкая музыка, обстановка была непринужденной. Я совсем расслабился и чувствовал себя прекрасно, пока не увидел человека, сидящего за соседним столиком вместе с молодой женщиной. Встретившись с ним взглядом, я застыл на месте, как кот, попавшийся на краже сосисок, а мужчина непринужденно подмигнул мне и чуть-чуть приподнял в знак приветствия свой бокал.

Надо же случиться такому совпадению! – с досадой подумал я.

Это был контр-адмирал Кузнецов собственной персоной, а молодая женщина была известна мне, как Наташа, – командир диверсионной группы.

Поставив свой бокал на стол, Николай Иванович слегка кашлянул, и поднес ко рту правую руку, большой палец которой незаметно качнулся в сторону мужской комнаты.

Минуты через две я извинился перед Эстер и прошел в туалет. Я ожидал увидеть самого контр-адмирала, но вместо него в мужскую комнату зашел рослый молодой человек в просторном костюме. Прижав палец к губам в знак молчания, он достал из кармана небольшую пластмассовую коробочку и обвел ее вокруг моего тела.

На коробочке замигала красная лампочка. Молодой человек со значением дотронулся до моего кармана, где лежал мобильник, положил в мой нагрудный карман приготовленную записку и молча вышел.

Я заперся в кабинке и прочитал записку. Там было всего несколько строк:

Нам надо встретиться. Позвоните мне по этому телефону, когда сможете, или просто пришлите письмо. Ниже был указан номер телефона, адрес электронной почты, и подпись контр-адмирала: Н.И.К.

Я снова был двойным агентом, и не могу сказать, что меня это обрадовало.

Вернувшись за стол, я посмотрел на разрумянившуюся Эстер. Вот лицемерка! Она установила на мой телефон жучок, чтобы быть в курсе моих разговоров. Зря говорят, что хуже простоты ничего нет, но это неправда. Гораздо хуже, – наивность, а в отношениях с Эстер, я часто вел себя, как настоящий дурак!

Ну, что ж! Предупрежден, значит вооружен. Не имея обязательств перед своей партнершей, я имел полное право действовать так, как мне заблагорассудится.