Ловушка для Котенка

Двигатели аэробуса заворчали громче, и он мягко оторвался от площадки. Пассажиры пристегнули себя и свой багаж — багажное отделение в этой модели аэробуса не предусматривалось — и стали ждать, когда махина поднимется выше. Я смотрела на модули станции, пока те не стали мелкими-мелкими, а потом и вовсе не затерялись в зеленом царстве джунглей.

Аэробус набрал высоту и скорость.

Смотреть в окна стало неинтересно — сплошная смазанная зелень внизу — и я стала устраиваться на сиденье поудобнее. Дейригану тоже было неинтересно смотреть в окна; с некоторых пор ему было интересно смотреть только на меня. Взяв меня за руку, он поцеловал ее и произнес:

— Всегда буду помнить эту планету. Гебума подарила мне тебя.

— А мне — тебя, — ответила я, улыбаясь. И, пока было уместно, добавила: — Дейри, обещай, что будешь мне опорой. Обещай, что всегда будешь меня беречь и защищать.

— Обязательно, — заверил центаврианин, и мое сердце екнуло.

«Обязательно»… Так бы сказал другой человек, орионец с раскосыми голубыми глазами. Интересно, где он сейчас? Куда его судьба закинула? Дейри снова поцеловал мою руку, я улыбнулась ему, выкинув из головы мысли об Арве.

У меня своя судьба, о ней и стоит думать.

Глава 21

Стоило оказаться снова дома, на Ланмаре, и все, что произошло на станции, стало казаться сном или эпизодом приключенческого фильма. Знакомые цвета, ароматы и звуки, безопасные и понятные, успокоили мою нервную систему куда эффективнее, чем успокоили бы самые лучшие препараты.

В космопорту меня встретил отец, что было странно: он редко уделял мне время. Дейри уже ушел; мы решили оставить знакомство с родственниками на потом, и сделать все по правилам. И я уже жалела об этом… В присутствии отца я всегда чувствовала себя хуже, чем являюсь на самом деле: слабой, неуклюжей, неуверенной… Обычный поцелуй руки — поцелуй, коим дети одаривают родителей — получился у меня принужденным. Прикасаться к отцу, это почти то же самое, что прикасаться к бесстрастной статуе.

Подняв голову, я взглянула в его лицо.

Хакан Унсури — первая кровь. Изысканная тьма в глазах, безупречные линии лица, губ. Во всем остальном он так же идеален: рост, фигура, стать. Он молод по меркам нашей расы и еще фертилен. Правда, жениться и тем более заводить детей ему никогда не разрешит Глава Рода. Одна ошибка — я — лишила его возможности сделать это.

— Блага, отец, — поприветствовала я его.

Он чуть кивнул, таким образом показывая, насколько «рад» меня видеть.

— Ты обрезала волосы.

Это был не вопрос, а укор.

— Да, — сказала я и небрежно провела рукой по коротким прядям, которые по совету Локена немножко лохматила. Так прическа действительно смотрелась лучше. — Вам не нравится?

Отец дернул уголком губ; в его исполнении это приравнивалось к открытому выражению недовольства.

— Пойдем. Ты устала, — произнес он и направился к выходу из общего зала космопорта. Я помедлила, прежде чем пойти за ним, и машинально отметила, с каким интересом смотрит на отца одна гражданка в форме. Отец неизменно привлекал женское внимание, где бы ни появлялся, и я никогда не понимала, почему. В нем нет ни огня, ни обаяния, одна только идеальная оболочка. Но кому-то этого достаточно для восхищения.

Мы прошли к платной аэро-площадке, где нас ожидал в аэрокаре водитель-пилот. Хакан тоже имел лицензию пилота-водителя, но предпочитал пользоваться услугами наемного работника, потому как не к лицу родовитому центаврианину самому водить кар.

Отец закинул мою сумку на мягкие сиденья в салоне и выжидательно на меня посмотрел: что стоишь? Подавив вздох сожаления (я вовсе не была рада тому, что меня встречает отец), я заняла место в аэрокаре. Пристегнувшись, я сложила руки на груди и стала смотреть в окно.

Хакан сел напротив и тоже пристегнулся.

Мы не пробыли вместе и пятнадцати минут, а я уже сильно тяготилась.

К взлету аэрокар готовился бесшумно, и поднялся мягко и плавно. Не было ни дребезжания двигателей, ни ворчания готовящихся к полету систем. Дождавшись необходимого сигнала на экране-сигнализаторе, водитель-пилот поднял аэрокар выше и повел к платной скоростной аэро-трассе.

Я ощущала, как скользит по моему лицу, волосам, плечам взгляд отца.

— Что-то произошло на Гебуме? — спросил он.

Поражаюсь этой его способности уличать меня в неудачах. У него имплант, реагирующий на мои провалы и неприятности? Или это просто обостренное отцовское восприятие?

— Да, кое-что произошло, — медленно проговорила я, обращая взгляд на отца.

— Это видно. Что случилось?

Я помолчала. Интересно, что будет, если я скажу правду?

«Что случилось? Ничего такого. Меня использовали в своих целях доморощенные заговорщики, я чуть не умерла от отравления в джунглях, а один высокородный капитан применил ко мне психическое и физическое насилие».

— Станция «Найрив» оказалась настоящей дырой с ужасными условиями проживания. К тому же, она сплошь заполнена младшими. Я ожидала другого.

— Это все, что ты расскажешь?

Что-то в тоне отца изменилось. Да и смотрел он на меня очень внимательно, словно опасался упустить хотя бы тень моих эмоций.