Ловушка для Котенка

— Нет, это не все. Я мучилась от тоски на этой станции, не знала, чем занять свободное время, и была вынуждена работать под началом наглого невоспитанного ученого-лирианца. А еще…

— Не играй со мной, Кэя, — оборвал он меня. — Мы оба знаем, какого ответа я жду.

— Дейриган Каркано хочет жениться на мне.

Хакан откинулся на спинку сиденья и задал по-настоящему волнующий его вопрос:

— Данные его карты соответствуют реальности?

— Более чем. Он идеальный центаврианин.

— Уверена, что он сделает официальное предложение?

Я усмехнулась. Хакан и не попытался замаскировать скепсис в голосе. Ему можно было вовсе не заморачиваться этикой и спросить прямо: «Ты уверена, что такой, как Каркано, может клюнуть на такую, как ты?»

— На семьдесят процентов уверена, что сделает, и в ближайшее время.

— Не самое надежное процентное соотношение, — произнес отец. — Есть соотношения получше.

— Что вы имеете в виду?

— Только то, что твою генетическую карту запросили еще два ланмарских Рода. Глава Рода желает видеть тебя, Кэя. Нужно решить вопрос с твоим замужеством до конца сезона. Ты либо переходишь в другой Род, либо остаешься в нашем. Надеюсь, ты осознаешь, что оба эти варианта сулят изменение привычного тебе уклада жизни?

— Да, осознаю.

— Если бы осознавала, то вела бы себя иначе, — возразил он. — Твои соперницы на рынке невест безупречны. Ты — нет. Что увидят представители других Родов? Они увидят загорелую, растрепанную, нервную девушку… Они увидят, что ты не соответствуешь тому своему виду, который представлен в карте, и откажутся от тебя. А что увидит Глава Рода Унсури? Или, точнее сказать, чего он не увидит? Он не увидит потенциала, Кэя. Он не увидит уверенности. Он ничего не увидит. Тебя сошлют подальше от Ланмара. Ты этого хочешь?

Я отвернулась от отца, потому как ничего нового он мне не сообщил, и ничего нового в его лице не было. Все то же напряжение, все те же требования, что и всегда… Если бы он действительно за меня переживал, я бы вела себя иначе. Но Хакан переживал всегда только за себя одного. Я — его ошибка, его проклятье, его наказание. Если он сможет всучить меня другому Роду, то я перестану его тяготить, и он сможет вздохнуть спокойнее. А вот моя ссылка и подтвержденный статус «второй крови» продолжат портить ему жизнь.

— Кэя, ты понимаешь, о чем я говорю? — сухо спросил он.

— Да, понимаю. Извините, если была неучтива. Я устала после полета. Постараюсь не подвести Род.

— Одного старания мало, — отрезал Хакан, окончательно испортив мне настроение.

Что тут скажешь? С возвращением на Ланмар!

В родовую резиденцию приглашают только по особому случаю. В последний раз я была здесь в день, когда получила родовой нож и стала считаться совершеннолетней. Тогда я была снедаема волнением, оттого мало что запомнила, кроме прохлады и благородного полумрака ритуального зала, тусклого эо-ши нашего Рода, церемонных слов, капельки крови на пальце, который впервые добыл мой нож… Меня не стали тогда инициировать, как психокинетика: я бы не пережила касания к реликвии Рода Унсури.

Территория владения была велика; вытянутые белые здания утопали в зелени. Где-то там, в садах, можно было набрести на многочисленные искусственные водоемы и фонтаны, а также встретить экзотичную ухоженную живность. Я бы очень хотела прогуляться по этим садам, да и по главному особняку, чтобы исследовать каждый уголок и насладиться красотами, но отец сразу повел меня к отдаленному дому. Иногда здесь жила Ксана, как одна из самых перспективных дочерей Рода — она же и рассказывала нам с Нери сплетни, касающиеся Унсури. Проходя к дому, я заметила несколько девушек. Я не знаю их, однако это мои сестры. Все центавриане одного Рода и поколения считаются сестрами и братьями; редко когда берется в расчет точная родственная принадлежность.

Мы зашли в дом и, минуя холл, сразу поднялись по лестнице на второй этаж, где располагались спальни. Войдя в одну из комнат вслед за отцом, я отметила следы чужого присутствия. Здесь кто-то был до меня, прибирался, и не только; в воздухе еще жил тонкий аромат духов. Хакан подошел к панелям на стене и открыл одну. Внутри обнаружились платья, много платьев. Мне хватило мимолетного взгляда на них, чтобы понять, что они великолепны, моего размера и подобраны по цвету к моим глазам.

Отец поочередно открыл все панели, показывая, где что находится. Но мне уже было неинтересно, что здесь, в этом доме, для меня приготовили; вид красивых вещей и аксессуаров вызвал ассоциацию с обертками и этикетками… Каждая родовитая центаврианская девушка в определенный момент чувствует себя товаром. Ведь дочерей Рода растят для продажи. Продажи в другой Род.

— Ты недовольна? — заметил отец, закрыв последнюю из открытых панелей. — Чем?

— Разве у меня есть причины для недовольства?

— Судя по тому, как ты выглядишь, есть. Тебя что-то беспокоит?

Мне стало душно, хотя в комнате царила приятная прохлада, и я тронула воротник своего закрытого строгого костюма. Хакан пытливо всматривался в меня, желая понять, назревает ли в душе его никчемной дочери протест, или мне просто нехорошо.

— Кэя?