Ловушка для лягушки (СИ)

Прочёл я что-то. «Обороты

немного легковесны. А?»

Я не ответил на слова.

49

Не всё ль равно, на самом деле,

кто чего стоит в жизни? Мне ли

быть судиёй? Дороже цели

сам путь... А он от сердца к сердцу

лежит. Что, собственно, мы жизнью

и называем. Око – дверца

в мир, что опутывает извне

нас связями, и связи те –

узлы в сердечной тесноте.

50

Мы вышли из стекляшки. Было

уже темно. Над нами плЫла

луна. Пустынно. Всё застыло

в безмолвии. Вот это город!

Чуть больше девяти и нету

уже людей вокруг. Да, скоро

отвык я (это в стыд поэту)

от этой тишины и сей

задумчивости площадей

51

и улиц, с детства мне знакомых.

Собака тявкнет – за три дома

уж слышно. Возле гастронома

грудится молодёжь. Их речи

пронзают тишину как бритва;

чернеют тополя, как свечи,

и вечер сам творит молитву,

и очищает злобный ум

от суетных и желчных дум.

52

Я расставляю ноги, руки

раскинул, словно на рисунке

у Леонардо, - это, други,

жест инстинктивный, в этом жесте

приятье жизни и сознанье

величья оной. (В этом месте

ты, критик, отдыхай, здесь, Ваня,

нет стёба. И старо.) Но вот

меня Андрюша, обормот,

53

уж тянет погостить к подружкам

его знакомым. Над верхушкой

деревьев пролетает тушка,

да, голубя. Ступаем гулко

по узкому и светом лунным

оснеженному переулку,

и в дом осевший, - сердца струны

настроив на игривый лад, -

мы входим, как гусята, в ряд.

54

Трещит натопленная печка.

В ведёрке уголь. Два сердечка

на ткани вышиты. Овечка

из фосфора на полке книжной

полупустой. Обои цвета

сухой травы, и кот, недвижно

лежащий на диване, - это

знакомый с детства интерьер,

избитый пошлости пример.

55

Мне как-то сразу захотелось

уйти домой. У печки грелась

девица толстая. Потела

другая над какой-то книжкой,

когда вошли мы. Кот с дивана

вниз соскользнул, играя мышкой

резиновой, и было странно

мне в сём пространстве ощущать

себя. Да нет, пора бежать.

56

Жеманные девицы вяло

нам рады и чуть-чуть устало

со мной знакомятся, - я мало

им интересен. «Слышь, Андрюша, -

мне Валя говорит, - а хочешь

пластинку старую послушать?

Читает сам Самойлов». «Мочи

нет. Я, пожалуй, брат, пойду

домой». «Уже?.. Я проведу».

57

С Андреем я прощаюсь, также

с девицами и, локоть в саже

испачкав, выхожу туда же,

откуда мы пришли, - в притихший

и тёмный переулок. Звёзды

над головой мерцают. Сникший

идёт со мною рядом, ноздри

платком прочистив, Валя. Стук

о мостовую, что каблук

58

наш извлекает, по округе

разносится. «Тепло на юге, -

я говорю. – В Москве уж вьюги

начнутся скоро». «Да, что надо

здесь климат... Ну, прощай, Андрюша.

Я возвращаюсь». «Чао. Ладно».

«Ещё зайдёшь?» «Зайду». «На грушу

в дорогу. Съешь». И Валя дал

мне грушу. «Где ты откопал

59

её?» «На кухне у девчонок».

Мы распрощались. «Валя тонок

душой. И, в общем-то, ребёнок

как все мы...» - думал я с улыбкой.

Домой не хочется. Там батя

наверно пьяный. Да, ошибка

моя, что я остался в хате

жить, в коей вырос. Мог вполне

пожить в гостинице. Как мне

60

противно в стены возвращаться

родительские. Странно. Знаться

с умами светлыми, питаться

духовной пищей, и однажды

домой вернуться, чтобы всплыло

прошедшее, что мной не дважды

уж проклято, и чтоб забило

оно во мне духовный взгляд

на жизнь. Я этому не рад.

61

Что в Ялте делает Татьяна?

Я уж скучаю. В общем, странно

она вела себя: так рано

уехала. И без меня. Эх,

рвануть сейчас бы в Ялту. Что же

мешает мне? Я адрес знаю.

Сесть на троллейбус я, похоже,

ещё успею... Решено.

Я еду в Ялту. Да. Кино.

62

Неужто без неё и суток

я не могу прожить? Да. «Ну так

и поезжай, старик, покуда

есть время». Я бегом добрался

к ж/д вокзалу, сел в троллейбус

последний и уже смеялся

от радости, в ночное небо

поглядывая, что всё так

сошлось удачно. Всё ништяк.

63

Троллейбус почти пуст. Водитель

в салоне гасит свет: глядите

на звёзды, мол. Да, я как зритель

здесь благодарный: в самом деле:

над нами звёзды, на земле же

чернеет ночь, и я к постели

возлюбленной несусь, и скрежет

и вой троллейбуса сейчас

милей мне музыкальных фраз.

64

«О, как хочу я оказаться

с тобою рядом. Не бояться

остаться одному. Прижаться

к тебе всем телом. Моя киска.

Хорошая...» - так я мечтаю,

на звёзды глядя, что так близко

висят над нами и кусаю

порою ноготь, и чуть-чуть

тревожно холодеет грудь.

65

А вдруг её я не застану?

А вдруг она меня обману

уже подвергла: только стану

мешать ей. Нет, не надо, глупо

об этом думать. Я ведь знаю,

что я любим. И всё же дума

засела прочно: помешаю

вдруг я приездом... Нет, о том

и думать нечего. Потом

66

она бы мне сказала. Точно.

Она такая... Всё, что хочет,

то делает... Какая ночка!..

О, только бы застать Танюшку

мне дома... Как, однако, быстро

троллейбус едет... Уж Алушту

мне видно. Хорошо. Лишь искры

от штанг троллейбуса летят

с огромной скоростью назад.

67

Да, сколько раз дорогой этой

я ездил. Отдыхать. Как лето,

так и вперёд, в Алушту. Где-то

назад лет девять также ночью

с двумя девчонками, а также

с двумя друзьями (помню, очень

мы веселились) экипажем

беспечным мчались мы вперёд,

чтоб встретить солнечный восход

68

на пляже... Да. Как будто было

вчера всё это... Очень мило

тогда мы отдохнули... Всплыло

то время в памяти... Но больше

меня волнует то, как нынче

я встречусь с Таней. Успокой же

меня, рассудок, а то взвинчен

ужасно я, и дух гнетёт

сомненье, недоверья плод.

69

Я в Ялте. Тихо и пустынно.