мне неприятный: с бородою
да с цепью золотой на шее
и наглым взором. Коммерсантик.
Я даже пожалел, имея
с ним рядом место, а не сзади
состава, где купе, плацкарт
располагались. Да, не фарт.
13
Мы ехали вдвоём и это
располагало, чтоб беседа
меж нами завязалась, - кредо
всех путешествующих. Но я
общаться не хотел, что было
невежливо слегка. Покроя,
как жизнь меня бы ни учила,
мне всё равно не разгадать
всех этих коммерсантов, мать...
14
Я вышел из купе. В проходе
стояла девушка, что вроде
была в купе соседнем. Ходит
с нагретым чаем проводница.
ПереглянУлись мы с соседкой.
Вполне красивая девица.
Я посмотрел в окно на редкий
лес у опушки и стоять
остался у окна. Видать
15
мир за окном как на ладони.
По грунтовой дороге кони
телегу тянут. На бидоне,
стоящем на телеге, мальчик
сидит в фуфайке и кепчонке.
Мы мчимся дальше. Парни мячик
гоняют, прыгают девчонки
вокруг, в дальше всё дома
идут. Деревня нам видна.
16
Да, было время, где любил я
вот так вот, в поезде, насилья
над мыслью не творя, на крыльях
мечты к любимой уноситься.
Иль созерцать духовным взором
наружный мир (людей я лица
обычно не любил) и споро
вести какой-то монолог
внутри себя, и был мой слог
17
порою Боговдохновенным...
Но время то прошло. О тленном
я стал грустить, и постепенно
мой интерес к предметам быта
переместился. Со вниманьем
я мог разглядывать корыто,
обои, потолок, и мненье
моё такое: мир вокруг
всё ж удивителен, мой друг.
18
Но нынче что-то мне не мило
то рассужденье. Всё постыло.
Неинтересно. Заманила
в ловушку жизнь: тупик вновь вижу
метафизический. И скучно,
по сути, жить. Хотя обижу
фортуну, если неразлучна
со мной хандра: всё хорошо,
в Татьяне друга я нашёл,
19
она дала мне порученья,
дала мне денег; в воскресенье
я перееду, без сомненья,
в квартиру новую, покуда
Татьяна с мужем из круиза
не возвратится. Будет трудно
мне без неё, но жизни вызов
я и похлеще принимал –
и ничего. Не умирал.
20
Да, пусто на душе... Ужасно
на самом деле жить. Напрасны
все упования, и властно
мне время говорит: ошибка
всё, что ты думал прежде. Или
обман пустой. Твою улыбку
по поводу тех чувств хранили
все гордецы вроде тебя,
когда кончали не любя.
21
Да, оказалась жизнь длиннее
любви... И даже мысли: где я?
и: что со мной? – я, холодея
душой, оставил как пустые.
Привык я к жизни... И спасибо,
сказать по правде. Молодые
года я вспоминаю либо
отплёвываясь, либо так,
как посторонний, мол, чудак
22
какой-то совершал поступки
мои... Я посмотрел на губки
соседки слева, дальше к юбке
переместил свой взгляд и снова
уставился в окно. Но зреньем
я видел боковым, как повод
искала женщина, движеньем
нетерпеливым прядь волос
откинув, мне задать вопрос,
23
так, для знакомства... Муж (любовник?)
её сидел в купе. Я вспомнил
как муж её (пускай условно
он будет муж) ругал безбожно
ещё в N.N., перед посадкой,
носильщика, что осторожно
так огрызался, - эта схватка
моё вниманье привлекла,
поскольку с руганью была
24
отборной, что звучала громко.
Носильщик, как я понял, много
просил за труд, а муж: «Подумай, -
кричал ему, - дешевле стоит
тебя убить...» Носильщик струсил
и цену опустил. «Шизоид», -
подумал я о муже, вовсе
не из сочувствия к тому
носильщику, а потому,
25
что парень вёл неадекватно
себя случившемуся... Ладно,
оставим мужа. Неприятно,
однако, было мне глазами
с ним встретиться, когда в проходе
мы с ним столкнулись, - этот парень
бандитом был иль что-то вроде
того, - настолько его взгляд
был наглым, развращённым... Рад
26
с таким я б вовсе не встречаться.
Его подружка мне, признаться,
понравилась, хотя я, братцы,
подавленным себя уж долго
лишь чувствую, и мысль о флирте
мне неприятна. Перепёлка
летит над полем. Да, в конверте
две тыщи долларов: рукой
пощупал я карман: со мной.
27
Мне эти деньги на полгода
Татьяна выделила. Мода
сорить деньгами для урода
такого как вот я, к несчастью,
недостижима. Если только
Марат не возвратит, хоть частью,
кредит Татьяны. Впрочем, сколько
с той суммы я бы мог тогда
потратить? Тыщи две ведь... Да.
28
И всё-таки какое счастье,
что деньги есть. Сильней напасти,
чем их отсутствие, я, мастер,
не ощущал. Я унижался
перед ничтожествами ради
куска насущного и брался
за чёрную работу, глядя,
как надо мной надменно ржёт
самодовольный идиот.
29
«Вы едете в Москву?» - спросила
меня соседка, очень мило
при этом улыбнувшись. Было
в пропорциях лица девчонки
что-то знакомое, что смутно
припоминалось: профиль тонкий,
игривый локон, поминутно
спадающий на лоб, овал
лица, который придавал
30
своим Мадоннам Боттичелли.
Но на меня глаза глядели
уставшие, с насмешкой еле
заметной, как бы говорившей
о разочарованьях. Это
понятно, в общем. Кто, проживши
лет двадцать, был бы на поэта
похож? Не думаю. Наш мир
дисгармоничен, мой мессир.
31
«Да, до Москвы я еду», - спешно
ответил девушке я. «Где ж я
её видал?» «Мой муж, конечно,
вас напугал?» «С чего вы взяли?»
«Вы слышали, как он ругался
там, на вокзале?» «Да. Слыхали.
Немного странно». «Он нажрался
с утра, скотина... Муж мой дрянь.
Я ненавижу его... Рвань».
32
Я был немного ошарашен
таким началом. «Очень страшен
порою он... Ах, этот рашен
мне ненавистен... Вы не русский?»
«Я... в общем... русский... Что такое?»
«Да ничего», - и дева, узкий
свой подбородок взяв рукою,
уставилась опять в окно.