Ловушка для невесты

– Но это не она, и теперь вы выздоравливаете от своей болезни. Но я могла заразиться от вас, и нам придётся остаться здесь ещё на некоторое время.

– Некоторое… – Рейф откинулся на подушки. – Я не понял и половины из того, что вы сказали. Но… – он остановил её жестом, – не объясняйте ничего снова. Думаю, что сначала я вздремну, и надеюсь, что во всём этом появится смысл, когда я проснусь.

– Что ж, только не спите слишком долго, – сказала Аиша. – Мне надо вас искупать и сменить простыни перед сном.

Он покачал головой.

– Нет, вы до меня не дотронетесь, чёрт побери. Я могу и потерпеть.

– Что ж, а я не могу, – последовал ответ. – Если вы думаете, будто я стану спать на грязных простынях с мужчиной, от которого несёт, как от помойной ямы, то вам предстоит кое-что узнать.

– Никто и не просит вас спать на грязных простынях с таким мужчиной! – резко возразил он. – Ступайте. Спите в своей собственной постели.

Она ничего не ответила.

Рейф сдвинул брови, когда до него дошёл смысл сказанного Аишей, и обвёл взглядом комнату. Никакой другой постели.

– Уж не хотите ли вы сказать, что проклятый капитан запер вас здесь со мной, не предоставив даже кровати? – с возрастающей яростью произнёс он.

– Нет, – устало объяснила она. – Я сама заперлась здесь с вами, и я спала тут… – она указала на его кровать, – последние три ночи.

– Со мной?

Она пожала плечами.

– Вы были больны и без сознания. И здесь полно места, это большая кровать.

Долгую минуту Рейф не сводил с неё взгляда, а затем застонал:

– У меня голова раскалывается. Я не в состоянии мыслить ясно. Позвольте мне полежать немного, пока я всё обдумываю.

Он лёг и закрыл глаза.

Аиша тотчас же подхватила поильник [18] и приложила носик к его губам.

– Чт… что за… – запинался он, отталкивая чашку. – Что это? Мне совсем не надо, чтобы вы надо мной тряслись.

– Это чай из коры ивы, – сердито ответила Аиша. Вот уж воистину трясётся над ним! Да она бы с удовольствием опрокинула этот чай на его большую, глупую голову! – Он поможет вам от головной боли. На вкус он отвратителен, я знаю – так вам и надо. А что до того, что я трясусь, так вы пили его трижды в день за последние три дня, и он вам очень помог.

Рейф застонал и нырнул с головой под простыню. Через несколько секунд оттуда прозвучало:

– От меня ведь и правда пахнет, да?

Аиша кивнула.

– Как от свиньи. И слабительное вам нужно так же, как и ванна.

– Слабительное? Во мне не осталось ничего для слабительного. Я не буду пить никакого чёртова слабительного! – зарычал он, а затем посмотрел на Аишу: – А зачем мне слабительное?

– Если с потом могут выйти ваши болезни, я надеюсь, что слабительное избавит вас от дурного чувства юмора, с котором вы проснулись, – ответила она ему сладчайшим голосом. – Я не собираюсь терпеть его в течение ещё десяти дней!

Такие вещи обычно говорят перед тем, как величественно выйти за дверь, подумала Аиша, но та была заперта, так что всё, что оставалось делать, это повернуться к нему спиной.

Она дрожала от ярости и, может быть, ещё и чуть-чуть из-за слабости от облегчения, что с ним действительно всё в порядке. И, возможно, слёзы подступили к глазам по той же причине, но она не будет перед ним рыдать. Вонючий дурак.

Как можно день и ночь бороться, чтобы спасти жизнь человека, а затем, когда спасёшь его, желать придушить его?

Она устала, в этом всё дело. Она почти не спала последние ночи. Аиша протопала к кровати, не взглянув на него, и подняла два одеяла, которые он в какой-то момент скинул.

Она свернула одно из них в длину втрое, затем пополам и положила на пол как можно дальше от кровати. Оно послужит прекрасным ковриком для сна. Взяв с кровати подушку, Аиша бросила её в конец своего ложа.

– Что вы делаете? – требовательно спросил он.

Не обращая на него внимания, она завернулась в другое одеяло и улеглась на импровизированный коврик.

– Вы не можете спать на полу. Вот, займите кровать, а я буду спать на полу.

– Кровать пропахла потом и болезнью, также как и вы. Я спала на открытом воздухе на булыжниках в течение последних шести лет. Я могу спать где угодно, – и она закрыла глаза.

– Ещё слишком рано, чтобы спать.

Она села и смерила его сердитым взглядом.

– Послушайте, я почти не спала в течение прошедших нескольких ночей, поэтому я собираюсь отоспаться сейчас. Если повезёт, я просплю десять дней, и тогда мне совсем не придётся с вами разговаривать. А вам не придётся терпеть, как я над вами трясусь, – и она снова легла.

После непродолжительной тишины он сказал:

– Извините меня. Я был груб и расстроил вас. Я просто не зн… я немного сбит с толку, в этом всё дело. Кажется, у меня из памяти выпало несколько дней жизни, и я совсем не понимаю, как так получилось.

– Вы были больны, а теперь вам лучше, вы очнулись в плохом настроении, и от вас пахнет, – устало сказала она, добавив: – И я тоже в плохом настроении, но я, по крайней мере, вымылась и сменила одежду, поэтому чувствую себя лучше. Я объясню всё позже, мне надо поспать.

И она закрыла глаза и уснула.

* * *