Ловушка для обольстителя

Отец приехал ровно в два. Дэвид Макквин был высоким и стройным мужчиной с безупречной осанкой, который всегда производил впечатление строгого и церемонного человека. Как обычно, его короткие седеющие рыжие волосы были аккуратно подстрижены. Он был одет в классический темно‑синий костюм и галстук в тонкую полоску – наверное, только что с деловой встречи. Отец стал трудоголиком, еще когда мама была жива. Но тогда они, по крайней мере, были одной семьей. Иногда они с мамой танцевали вальс прямо в гостиной, и отец кланялся ей после каждого танца. Лиззи часто пробиралась на лестницу, чтобы понаблюдать за родителями. Они потрясающе смотрелись вместе.

Встряхнувшись, Лиззи вынесла и поставила на кофейный столик блюдо с закусками, рядом расставила небольшие тарелки и положила бумажные салфетки. Она налила отцу стакан газировки со льдом, который тот аккуратно поставил на специальную подставку. Он всегда делал это. Оставлять на столе влажные следы – подобное для него было немыслимо.

Отец поблагодарил ее и добавил:

– Не стоило утруждать себя ради меня одного.

Он положил несколько кусочков сыра на свою тарелку, добавив к ним винограда и дынных шариков. Размер порции оказался точь‑в‑точь – и заметным, и не нарушающим приличий.

Лиззи сидела напротив отца. Тот выбрал диван, и поэтому она довольствовалась кожаным креслом. Приглашая его к себе, Лиззи сказала, что хочет обсудить с ним нечто важное. Наверное, он ждет, пока она начнет. Папа никогда не любил пустой болтовни, в отличие от мамы. Та могла часами разговаривать о пустяках.

Но в самом конце она говорила уже далеко не так много. Единственное, что она написала в своем блокноте в тот судьбоносный день, звучало так: «Простите. Пожалуйста, будьте счастливы без меня».

Лиззи взглянула на отца. Слово «счастье» не входило в его лексикон. Она и сама пользовалась им редко с тех пор, как осталась без матери.

Тело и записку обнаружила их домработница. Мама покончила с собой, когда отец был на работе, а Лиззи – в школе.

– Я выхожу замуж, – произнесла она, решив не ходить вокруг да около.

– Я заметил рубин у тебя на пальце, когда вошел, – спокойно отозвался отец, – но не стал ничего говорить на случай, если это не помолвочное кольцо. Однако я был прав. – Он немного помолчал. – Так кто же счастливый жених?

– Макс.

– Рад это слышать.

– Рад? – Лиззи не ожидала от отца вообще никакого личного мнения, тем более одобрения. Обычно отец относился ко всему, что происходило в жизни Лиззи, совершенно нейтрально. Хотя даже свою радость он выразил в свойственной ему суховатой манере.

– Я всегда полагал очень странным то, что вы не встречаетесь. Вы отлично подходите друг к другу. Хорошо, что вы это поняли.

Лиззи кивнула, напоминая себе, что она играет невесту Макса. Она и не подозревала, что отец все это время анализировал ее отношения с ним.

– Церемония пройдет у него дома во вторую субботу июня. Прости, что сообщаю за столь короткий срок, но мы торопимся. Надеюсь, ты сможешь прийти, учитывая твой рабочий график…

– Конечно, я приду. Я не пропущу свадьбу собственной дочери.

Что ж, ладно. По крайней мере, он придет. А теперь время перейти к следующему этапу.

– Хочешь вести меня к алтарю?

– Разумеется. – Отец глотнул из стакана. – Это будет для меня большой честью.

Он правда так считает? Или это просто то, что принято говорить в подобных ситуациях? Отцовская манера выражаться никогда не позволяла однозначно ответить на этот вопрос.

– Папа, ты должен знать, что здесь замешан ребенок.

– Ты беременна?

– Мы собираемся усыновить ребенка. Пятилетнего мальчика из Нулы.

– Того, о котором ты писала в своем блоге?

– Ты читаешь мой блог?

– Иногда.

Они почти друг с другом не разговаривали, но он находил время, чтобы читать ее записи? Папа оказался полон сюрпризов.

– Так это он? – снова спросил отец.

– Да. Это тот самый ребенок, про которого я делала пост. Мы еще не начали подавать бумаги, но собираемся сделать это после свадьбы.

Отец внимательно посмотрел такими же голубыми, как и у самой Лиззи, глазами.

– Ты будешь прекрасной матерью, Элизабет, – тихо произнес он. – И хорошей женой Максу.

Отец поверил в ее свадьбу так же, как и все остальные. Но лгать ему казалось гораздо хуже. Может быть, потому что он оставался единственным, что еще связывало Лиззи с мамой.

«Простите. Будьте счастливы без меня».

Но сейчас было не время думать о маминых последних словах, хоть Лиззи и не могла унять боль, которую они ей причинили.

– Макс всегда поддерживал меня, когда я в этом нуждалась, – услышала она вдруг саму себя.

Папа потянулся к тарелке и скрупулезно выбрал кусочек фрукта, который затем аккуратно положил в рот.

– Неправильно было бы выходить за мужчину, который тебя не поддерживает.

Эта реплика задела что‑то у нее в душе. Возможно, отец винит себя в том, что не поддерживал маму?

Лиззи хотелось знать, что он думает и чувствует, но сил задавать вопросы у нее не было. Не теперь, когда она притворялась, что ее ждет настоящая свадьба. Отец задержался у нее ненадолго. Уже через несколько минут они попрощались, и Лиззи проводила его к двери, как до этого – Макса.