Ловушка для осьминогов

– Скорее, ты на них. Это твои папа, бабушка и дедушка. Они разыскивали тебя, своего сыночка и внука. Вот, нашли. Не бойся, Миша. Наверное, мама о них плохо говорила? Когда ты родился, она была молодой, и сильно на папу твоего обиделась. А папа обиделся на маму. И мама, и папа – хорошие люди, они просто не поняли друг друга. Теперь вы будете часто видаться и постепенно знакомиться. И, если полюбите друг друга, то станете жить одной семьёй. Ну, не кисни! Ты меня знаешь, я тебя в обиду не дам!

Глава одиннадцатая, новогодняя

Наверное, Хованские иначе представляли себе встречу с внуком. Как Лара иронизировала, в стиле индийского фильма: все плачут, танцуют и поют, а потом обнимаются и уходят во дворец магараджи, обретшего сына. А вместо этого увидели испуг мальчика, его явное нежелание оторваться от Лары. Хозяйка с трудом уговорила гостей покинуть её территорию, пообещав, что они придут к ним в гости. Потом ещё долго успокаивала Мишу, объясняя, что никто не желает ему плохого, что Лара привязалась к нему и вовсе не хочет расставаться, но ей никогда не доверят опеку над ним из-за её болезни. Что они не расстанутся, даже если ему, в конце-то концов, родичи понравятся, ведь живут они в пяти минутах ходьбы отсюда. Потом пришёл Миша Девятьяров и только ухудшил ситуацию: зачем какие-то родственники, которых никто не знает? А потом приехала Наташа с Катей, и все переключились на девочку. Зашла она с недовольным лицом, но увидев мальчиков, оживилась и начала их строить. Велела им разложить её игрушки. Возмутилась, что зовут одинаково, и стала Мише Лопухову предлагать другие имена. Когда вспомнила из какого-то мультика имя Джельсомино, мальчишки захохотали, повалившись на пол, а Лара даже перекрестилась: наконец-то Мишу удалось отвлечь! Потом позвонила мать и в ультимативном тоне потребовала, чтобы они приехали к ней в гости. Лара объяснила, что их пятеро. «Приезжайте все», – настаивала она. И они поехали.

Лара опасалась какой-нибудь бестактности со стороны матери, но встреча получилась доброй. У Наташи и матери оказалось много общих воспоминаний. Лара совсем забыла, что в последний их приезд из-за болезни Славика она совсем не уделяла внимания дочери, а мама много с ней занималась. И теперь они смеялись о каких-то тогдашних Наташиных шкодах и словечках. И Катя обаяла всех. А Катю очень заинтересовал Витя. Она потребовала, чтобы он носил её на шее, а когда Витя взмолился, что у него шея устала, она нехотя слезла и сказала, что шея у него уставучая, потому что мало каши ел.

Выбрав время, пока Наташа укладывала дочь спать после обеда, Лора спросила мать, что её беспокоит. Она помялась, а потом всё-таки сказала, что Славика нет уже четыре дня, а предупреждал он, что будет отсутствовать два. Лара попыталась успокоить её, хотя сама заволновалась: накануне позвонил Николай и спрашивал, не у неё ли сын. Она, как всегда, послала его, а теперь гадала, куда Слава мог податься.

Мать предложила встречать Новый год у них, и Лара даже пожалела, что обещала Диме пойти с ним в ресторан. Но мать её планы восприняла с одобрением, и сама пригласила мальчишек праздновать у них. А когда они согласились, послала Витю покупать ёлку. Мальчишки ушли с ним, и дома вдруг стало тихо. Пошла прилечь мама, сама вызвалась мыть посуду Вика, и Лара осталась в зале одна. Открылась входная дверь. Лара вышла поглядеть, что за ёлку выбрали ребята. Но это была не ёлка, это был Слава. Он поздоровался и быстро прошёл в свою комнату.

Потом принесли ёлку и стали её устанавливать, потом проснулась Катя и стала всеми командовать, потом Вика посадила её рисовать ёлочные игрушки, но не на такую нарвалась. Катю то и дело осеняло, и она срывалась, чтобы притащить ещё что-нибудь для украшения ёлки: чайное ситечко, Викины клипсы, Катин бантик, шахматные фигуры, бабушкины очки. Шахматы и очки удалось отбить, на остальное махнули рукой: ну да, красиво, пусть висит. В очередной раз сорвалась с места и исчезла. Потом Лара услышала её голос и пошла проверить. Голос доносился из приоткрытой двери их комнаты:

– Ты сосульки лизал? Тебе укол сделают!

Лежал на диване Славик, отвернувшись к стене. Стояла рядом Катя и трясла его за плечо.

– Вика, ты что дяде Славе мешаешь?

– Бабушка, он баловался! Он теперь болеет! Давай зелёнкой намажем, где болит!

Лара присела на диван и тоже положила ему руку на плечо:

– Какую прекрасную метафору придумала твоя племянница: зелёнка для души! Можно её развить: эту потерю не замажешь даже литром зелёнки! А эту обиду можно прижечь одной капелькой!

Слава не то всхлипнул, не то хихикнул. Повернулся и уткнулся носом матери в бедро.

– Мама, ты у меня как будто литератор!

– Не комплимент. Я всё-таки в издательстве работаю, с этой публикой десять лет общаюсь, – сказала Лара, поглаживая сына по голове. – Знаешь, какие уникумы попадаются! Одна дама, предпенсионного уже возраста, квартиру продала, чтобы свой поэтический сборник издать. Да все они до одного с большими рыжими тараканами в голове!