Ловушка для потерянной души

— Просто или не просто, — пожимает плечами, даже не отступил ни на шаг под моим взглядом. — Ваши проблемы. Я не буду ждать долго. Дороги длинные, но всегда приводят туда, куда мне нужно. Слышат даже шепот. Поторопитесь, а то он долетит до ушей нужных людей.

Проблемы, как стая волков. Набросились разом, вцепились острыми зубами в руки, не дают поднять меч. Только и остается надежда на то, что не вся кровь вытечет из ран.

— Миссар, — останавливает меня в дверях. Портит своим голосом глоток свежего морозного воздуха, который еще мгновение назад казался столь сладким после духоты повозки. — Удовлетворите любопытство старика ответом на еще один вопрос.

— Какой? — вздыхаю. Не хочу оборачиваться. Шаг отделяет меня от мнимого чувства свободы. Хочу поскорее переступить порог, оказать подальше от лагеря бродячих артистов.

— Безликий, что вы знаете о нем? — слова бьют, как кнутом. Но позволяю себе лишь вздрогнуть. Нельзя. Он и так знает слишком много тайн. Теперь решил подобраться и к другим?

— Я слышал о них лишь сказки, Салих. — Наконец вырываюсь из душного плена.

Петляю меж одинаковых стенок повозок. Иду сквозь толпу, морщусь от криков людей, что жадно хватают короткий миг лживого счастья.

— Отправляйся в северную провинцию. Узнай все, что можно о тех, кто тогда был казнен. Весь город переверни, если потребуется. — Поводья ледяные, выпадают из холодных пальцев.

— Да, миссар. — короткий кивок помощника и он срывается с места, увлекая за собой десяток верных людей. Через мгновение стук копыт их лошадей потерялся в гуле толпы.

Мне предстоит вновь наступить на горло совести. Пойти на сделку с братом. Построить для него еще одну ступень к вершине, чтобы выжить самому и в какой-то мере спасти его. Я до сих пор не решил, что мне действительно дороже. Империя или семья. Долг или чувства к тем, кому они не нужны вовсе.

Никто.

Неделя пути. Изматывающая тряска в крохотной коробке с единственным развлечением в виде небольшого окна, затянутого сеткой. Она окрашивала мир в темные тона, рвала солнечный свет на кусочки, не позволяя коснуться моего лица. Множество дорог. Разных, так похожих на жизни людей. Прямые, широкие, почти ровные, по которым скользишь, как по воде. Узкие, извилистые и израненные, от которых не знаешь когда ожидать следующего болезненного удара. Очень много мыслей. О прошлом и будущем. Все они смешались, снова вылез откуда-то страх. Чужая жизнь теперь диктует свои правила и мне нужно их принять. По ним живут все, и я не буду исключением. Такова участь любого человека. Раньше тот, кого звали Никто, мог их игнорировать, но не теперь.

— Опять эти попрошайки, — брезгливо скривилась тетя, чье имя мне до сих пор неизвестно. Возница и двое слуг, что оставались верны разоренному роду наместников бесполезных земель, защелкали кнутами, разгоняя толпу.

Выглядываю в окно, смотрю в большие глаза на изможденных грязных лицах. В них боль и голод. Они не видят меня из-за сетки, просто смотрят в никуда, в надежде попасть наугад, выторговать себе еще один день жизни у тех, кто живет чуть лучше. Их были даже не десятки, сотни за все время нашего пути. Они обступали повозку со всех сторон, тянули тощие руки несмело, едва касаясь пальцами стенок, заглядывали вовнутрь, пытаясь получить каплю чужого сострадания. Не стража и торговцы встречали тех, кто въезжал в города, а именно они. Стайки испуганных детей, прячущих тощие тела в грязные обрывки одежды.

Были и другие взгляды. Те, что встречались на дорогах. В их глазах горькое ожидание смерти. Они медленно брели, заточенные в такие же изможденные тела. Связаны между собой толстыми веревками и одной судьбой на всех. Тетя говорила, что это воры. Те, кто посмели украсть что-то из ранговых наделов. Что могли украсть эти люди с пустыми глазами? Она утверждала, что их толкает жадность и лень, но мне казалось иначе. Все тот же голод, как у попрошаек, в этих людях стал сильнее страха.

Города похожи друг на друга. Проспекты, улицы, переулки. Даже вывески мне казались одинаковыми. Постоялые дворы, в которых мы останавливались, ничем не отличались друг от друга. Тесные комнатушки с однообразной мебелью и безвкусная еда. Впервые в этом мире удалось поспать на кровати. Не понравилось. Кажется, что повернись немного и утонешь в бугристой перине, задохнешься от тучи пыли, что взлетает над ней при каждом движении. Запираюсь в номере и расстилаю плащ у окна, кутаюсь в него, вдыхаю запах множества дорог. Так лучше и привычнее. Тогда темнота сна без сновидений не пугает.

Чем ближе к столице, тем меньше свободных номеров и выше цены за пребывание. Ночевать предстояло в одной комнате с тетей, а она вряд ли оценит мое рвение уступить ей кровать и лечь на плащ у окна.