Ловушка для птицелова

– Ну что, пойдем? – Уилл отошел в сторону, чтобы пропустить их вперед. Рен кивнула и последовала за Леруа вниз по лестнице в подвал. Запах душил их. Здесь он был куда сильнее, чем наверху или на улице. Он был настолько густым, что пока они проталкивались сквозь него, он ощущался на зубах, словно мокрый песок. Когда они спустились вниз и повернули за угол, Рен не заметила ничего знакомого. Но хоть она никогда не была в этом подвале, он был именно таким, каким она его себе представляла. Чистый, стерильный, упорядоченный. В задней части подвала, ближе к стене, стоял ряд стульев. Они прочные, с толстыми подлокотниками, и напомнили Рен судебную мебель. Когда Рен подошла ближе, то увидела, что они прикручены к полу и залиты слоем бетона. К подлокотникам были прикреплены кожаные ремни и прочные цепи, ржавые и покрытые густой красно-коричневой кровью. Сиденья стульев тоже покрывала кровь, а еще больше ее стекало по ножкам на светло-серый бетон.

– Полагаю, он тут не Библию изучал, – сказал Леруа и присел рядом, рукой в перчатке попробовав потрясти стул за ножку. Тот не сдвинулся с места. – Надо не забыть отправить сюда кого-нибудь, чтобы взять образцы крови.

Воздух был густым, и Леруа дышал через рукав рубашки, пытаясь защититься от резкого запаха разлагающейся плоти. Рен подошла к белому морозильнику в углу. Крышка его была распахнута. Запах становился более мясным. С каждым шагом слои вони разрывались, словно гранаты. Рен пришлось заставить себя заглянуть внутрь. Она не боялась мертвых. Она боялась того, что они могут сказать.

– Мюллер, что там? – спросил Леруа, который все еще стоял у стульев.

Теперь она ее разглядела. Молодая женщина, чьи светлые волосы потемнели от крови и других телесных жидкостей, которые вытекли из нее в этом проклятом месте упокоения. Ее красные, безжизненные глаза были когда-то зелеными или голубыми. Сейчас они помутнели и налились кровью. Щеки у нее распухли, и Рен видела, что кровь сочилась у нее из глаз, носа и рта – последствия какой-то травмы.

– Что он с тобой сделал? – спросила она вслух и протянула руку в перчатке, чтобы дотронуться до жертвы, но в последний момент остановила себя.

– Ну, по крайней мере, мы знаем, откуда исходит запах, – Леруа появился рядом, жестом приглашая другого офицера заступить на смену. – Давай поднимемся наверх и подышим воздухом.

Рен обернулась на него, на мгновение выходя из своего транса.

– Что? Нет. Я сюда именно за этим и пришла. Я судмедэксперт. Здесь есть тела, которыми следует заняться.

– Конечно, Мюллер, но это уже слишком. Ничего страшного, если тебе на секундочку нужно выйти на свежий воздух. Никто тебя не осудит, – сказал Леруа и легонько стукнул ее плечом в знак утешения.

– Я в порядке. Это моя работа. Мне просто нужно сходить за своими инструментами. Я их оставила наверху, – сурово ответила Рен и направилась к лестнице, бросив последний взгляд на стулья. Сердце колотилось у нее в груди, а запах гниющей плоти и мужского одеколона начал смешиваться в совершенно тошнотворный коктейль. Голова закружилась, но она стряхнула это ощущение. Она услышала, как Леруа и Уилл последовали за ней, и различила их тихий разговор, пока поднималась на первый этаж.

– Не оставляй ее одну наверху, – негромко сказал Леруа Уиллу, так тихо, что Рен еле смогла его расслышать.

– Конечно, – хрипло ответил Уилл.

Она взяла со стола свою медицинскую сумку и почувствовала себя немного спокойнее. Когда она повернулась, чтобы снова спуститься по лестнице в подвал, из коридора появился пожилой офицер.

– Вы слышите музыку, ребята? – спросил он. Рен напрягла слух, стараясь не обращать внимания на шум людей в доме. Уилл и Леруа тоже прислушались. Вскоре она действительно расслышала что-то вдалеке: слабый звук, который как будто доносился снаружи.

Леруа махнул им рукой.

– Это снаружи. На заднем дворе сейчас наши офицеры, идем к ним.

Они втроем вышли на улицу, и музыка стала более отчетливой. Океан деревьев перед ними оставался неподвижным, но не безмолвным. Сквозь органический оркестр болота слышалась «Черная магия» группы Badwoods. Мелодия была до тошнотворного бодрой, и это порождало странный диссонанс. Рен сделала дрожащий вдох, пытаясь избавиться от грозящей поглотить ее тревоги.

– Здесь все срежиссировано Кэлом, – сказала она, вспоминая, как чуть ли не задыхалась от музыки семь лет назад, когда еще была Эмили.

– В детстве он, должно быть, в театральном кружке состоял, – усмехнулся Леруа, оглядываясь через плечо. Рен была благодарна ему за то, как он умел разрядить атмосферу.

– Нет, но, полагаю, сейчас он наверстывает упущенное.

Они спустились по шатким ступенькам заднего крыльца и ступили на деревянные настилы, ведущие в густой лес. Со всех сторон их окружали обнимающие друг друга кипарисы, и солнечные лучи не могли пробиться сквозь их густые кроны. Именно сюда он приводил своих жертв. Именно здесь они до крови резали ноги, пытаясь убежать от него. Это место навевало темное, зловещее предчувствие, пропитанное злом, которые так долго к нему прикасалось.