Ловушка для вексари

– Нет, не уверен, – ответил он, – но всё равно, это намного лучше, чем таскаться по улице, когда там эти твари. По крайней мере, тут мы не на виду.

– Как вы думаете, они видели, как мы сюда спрятались? – спросила Кара.

Мэри покачала головой.

– Погляди, как они двигаются. Медленно. Неуверенно. Как будто только что пробудились от долгого-долгого сна. Они ещё не очухались.

– А тогда, может, нам лучше выбраться отсюда и пуститься бежать куда глаза глядят? – предложил Тафф.

– Нет, – отрезала Мэри. – Если и была такая возможность, мы её упустили.

Сквозь щели в обшивке крыльца Каре было видно, как чёрные фигуры бродят по деревне. Она пыталась отключиться от нарастающего гула у себя в голове («ГОЛОДЕН, ГОЛОДЕН, ГОЛОДЕН»).

– Я их слышу, – сказала Кара, – так же, как обычных живых существ.

– А управлять ими можешь? – спросила Мэри.

Кара покачала головой.

– Их голоса – будто эхо чего-то, что некогда было живым.

– Темноеды… – сказала Мэри. – А я-то думала – даже здесь, – что это всего лишь страшная сказка.

– Ну, это же просто монстры, – возразил Тафф, делая вид, будто ему не страшно. – С монстрами мы дело уже имели…

Мэри вздохнула.

– Так ты не видел, да?

– Чего я не видел?

Она ласково взяла Таффа за руку, и на секунду взгляд у неё сделался заботливым, как у любящей матери.

– Поглядите на их тени! – шёпотом велела она. – Оба поглядите!

Один из темноедов – высокий и долговязый, с руками почти до колен, – забрёл во двор дома. Кара подалась вперёд настолько, насколько хватило храбрости. Поначалу его тени было не видно – он стоял не под тем углом, – но потом багровый свет сместился, и темноед развернулся к нему, словно грелся в его лучах.

Рядом тихонько всхлипнул Тафф.

– Ой, нет… – бормотал он, – нет…

Тень темноеда была вовсе не тенью. Это был человек, мужчина под пятьдесят, с коротко подстриженной бородкой и карими глазами. Он был совершенно плоский, словно не человек, а кусок зеркала с отражением. Когда темноед двигался, мужчина повторял каждое его движение. Лицо у него было отсутствующим и равнодушным.

– Вот что случилось с жителями деревни, – сказала Мэри. – И то же самое будет с нами, если мы не придумаем, как отсюда выбраться.

11

Они просидели под крыльцом до ночи. Хотя дня и ночи тут не было, только резкий багровый свет, исходящий от цветов. Тафф, который не желал смотреть на темноедов после того, как увидел первую человеческую тень, уснул, положив голову на ноги Мэри, а ноги на Кару.

– Он таким малышом кажется, когда спит, – сказала Кара. – Я иногда забываю, что ему всего семь лет. Не следует ребенку переносить такие испытания…

Мэри бросила взгляд на Кару, и на губах у неё появилась чуть заметная улыбка.

– Что такое? – спросила Кара.

– Так, ничего.

Тафф всё ещё спал и звучно похрапывал, когда в деревне появилось животное. Его можно было бы принять за оленёнка, если бы не две пары выпученных глаз, сидящих на противоположных сторонах головы.

Темноеды его не заметили. Пока.

– Что оно тут делает? – спросила Кара.

– Понятия не имею, – ответила Мэри. – Большинство животных всё же соображают, когда следует держаться подальше. Должно быть, с ним что-то не так.

Мэри сказала, что животное называется «паарн», и, когда оно подошло ближе, Кара увидела, что оно и в самом деле болеет: оно спотыкалось на ходу, и шерсть на одном боку совсем вылезла, обнажив пятна шелушащейся кожи. Даже на таком расстоянии было слышно его хриплое дыхание.

«Беги отсюда! – попыталась сказать Кара паарну. – Тут опасно!»

Но хотя Кара сумела нащупать мысли паарна, они были слишком спутанные и рассеянные, чтобы выстроить мысленный мостик. Паарн был болен не только телом, но и умом.

– Они его нашли! – сказала Мэри, указав на первого темноеда, возникшего позади животного. Кара мельком увидела его «тень» – угрюмую девочку с косичками и россыпью веснушек на носу.

В последний момент паарн собрал остатки разума и попытался было убежать, но было поздно. Кара ожидала, что темноед нападёт на него, что вот-вот раздастся треск плоти, когда тёмная фигура вонзит зубы в злосчастное создание. Ничего подобного не произошло. Вместо этого темноед застыл на месте, а девочка с косичками протянула руки и вцепилась в тень паарна, отрывая куски черноты и заталкивая их в свой плоский рот. Паарн заблеял, жалобно и пронзительно, и это привлекло внимание прочих темноедов, жаждущих присоединиться к пиршеству.

– А? Что?.. – вскинулся было Тафф, приоткрыв глаза, но Мэри принялась его укачивать, шёпотом бормоча: «Ничего-ничего, спи, спи…» – и Тафф снова уснул.

Боль заставила паарна собраться с мыслями достаточно, чтобы Кара сумела навести к нему мостик. Установив связь, она стала посылать бедолаге самые мирные картины: как он в сумерках пьёт из лужи, оставшейся после ливня, как спит на подстилке из палой листвы, – стараясь отвлечь его от происходящего и дать возможность уйти с миром. В конце концов Кара почувствовала, что животное тут, с ней, весело скачет по поляне, устланной свежевыпавшим снегом, – а потом навеки наступила ночь.