Ловушка для вексари

Она мысленно понеслась вдоль старых сучьев, меж раскидистых ветвей, минуя животных, которые охотно пожертвовали бы жизнью ради неё, пока не отыскала самого подходящего… «Вот!» Порченый сидел у самой макушки дерева, его пасть была в крови его последней жертвы, его разум – выжженная пустыня смерти и насилия. Кара использовала тот жестокий экстаз, который она испытывала, отправляя сквитов вслед за Грейс, чтобы выстроить мостик между им и собой. Этот зверь был боец по натуре и попытался воспротивиться Каре, поэтому она сосредоточила свой разум и хлестала его, как кнутом, снова и снова, пока он не заскулил, давая понять, что сдаётся.

«ХВАТИТ, ХВАТИТ!»

«Ты жаждешь крови. Жаждешь причинять боль. Я обещаю тебе и то, и другое, если ты согласишься мне служить».

Она ощутила прилив жажды крови, который испытала тварь. Сердце забилось чаще.

Этот мост вёл в обе стороны.

«КРОВЕЗУБ БУДЕТ СЛУЖИТЬ! УБИВАТЬ ЗА КОРОЛЕВУ!»

Тварь принялась спускаться вниз, цепляясь за ветки когтистыми лапами. Кара слышала треск ветвей, слышала шелест и шорох – прочие животные разбегались, почувствовав его приближение.

«Это нехорошо, – думала Кара. – Я как будто снова возвращаюсь к гримуару…»

– А это что ещё такое?! – воскликнул Тафф.

Кровезуб спрыгнул на землю между темноедами и детьми, чёрная земля гейзерами взметнулась в воздух. Конечности у него поросли клочьями тошнотворно-зелёного мха, но на груди и спине у него мха не было. И кожи не было тоже. Кара увидела, как в лабиринте органов внутри обнажённой груди в безупречно согласованном ритме бьются два сердца.

Кровезуб развернулся к ней: на неё уставились четыре раскосых глаза, мигающих со скоростью крылышек колибри. Кровезуб поднялся на задние лапы, склонил голову набок и скрестил передние лапы на груди, сделавшись до жути похожим на человека.

«КОГО? – осведомился голос у неё в голове. – КОГО УБИТЬ РАДИ КОРОЛЕВЫ?»

Кара указала на темноедов и сказала:

– Их.

Кровезуб, ни секунды не колеблясь, прыгнул на ближайшую тёмную фигуру, намереваясь откусить ей голову, и растерянно зарычал, обнаружив, что его челюсти беспрепятственно прошли насквозь. А человеческое отражение темноеда – блёклая длинноволосая женщина – обеими руками ухватилось за тень кровезуба и впилось в неё зубами. Кровезуб взвизгнул от боли.

«Это гнусная тварь, – сказала себе Кара. – Если бы я не приказала ему напасть на темноедов, он бы убил кого-нибудь ещё».

Но одно дело – думать так, а другое – в это поверить.

Кровезуб взвизгнул снова: у него отожрали ещё кусок тени.

Он посмотрел на Кару, и взгляд его говорил: меня предали…

Кара, занятая другим, сосредоточилась на непосредственной задаче. Она вспотела с головы до пят. Виски сдавило чудовищной болью.

– Кара! – воскликнул Тафф. – Он умирает!

Темноеды столпились вокруг кровезуба. Они самозабвенно терзали его тень, начисто позабыв о детях. Золотые пылинки взлетали в воздух, и их жадно поглощали несолнца.

У себя в голове Кара услышала насмешливый голос Сордуса.

«А ты молодец, такую зверюгу приручила! Но она ничего не может против моих созданий».

– Знаю! – ответила Кара, скрипнув зубами. – Мне просто нужно было выиграть время!

И наслала жуков.

На этот мысленный мостик времени ушло больше: нужно было начать с одного жука и подождать, пока её мысль дойдёт до остальных, и при этом ещё управлять кровезубом. Она и сама понимала, что у зверя нет никаких шансов против темноедов. Ей просто нужно было их отвлечь, чтобы Тафф был в безопасности, пока она готовится к главной атаке.

Всё произошло очень быстро. Большинство жуков трудились под землёй, подгрызая корни несолнц, но некоторые взобрались на деревья и напали на сами цветы. Подняв голову, Кара увидела, как облако чёрных жуков окутало несолнце у неё над головой. Яркий лепесток упал на лесную подстилку и мгновенно увял.

Красный свет мигнул и потух. Темноеды исчезли.

– Моя взяла! – заорала Кара. Она старалась не смотреть на кровезуба, окровавленного и неподвижного. – Моя взяла, понял? А теперь оставь нас в покое!

Кара была готова к тому, что по коридорам её рассудка разнесётся эхом вопль ярости, но ответом ей было молчание. А потом Кара услышала негромкий, довольный смех, и это было намного хуже, чем вопль.

13

Когда Мэри пробудилась, снова сделавшись старухой, она была отнюдь не в восторге, узнав, что её мешок остался в деревне. Тафф предложил сбегать и принести его, но после всех этих ужасов Каре не хотелось отпускать его одного. Однако же ей хотелось кое-что обсудить наедине с Мэри, поэтому сошлись на том, что Тафф побежит вперёд, а они пойдут следом, на некотором расстоянии.

– Вы что-нибудь помните? – спросила Кара у Мэри.

– Я видела, что осталось от несолнц, – ответила Мэри. – И мёртвое чудовище. Значит, ты всё же решила использовать своих животных. Это было легко…

– Я слышала Сордуса, – сказала Кара. – У себя в голове. И я знаю, что сейчас мне следовало бы торжествовать победу, но я никак не могу отделаться от мысли, что сделала именно то, чего он от меня хотел.

– А именно?