Ловушка для вершителя судьбы

«Кому я сделаю плохо? – думал я. – Никому. Мой грех только в том, что я немного нарушу правила, ну совсем немного. Выберу себе именно ту душу, которая мне будет интересна, которой я столько времени жду. Разумеется, я так же, как и положено, собираюсь переживать за своего подопечного, охранять его как зеницу ока. Скорее всего, я даже буду делать это более тщательно, буду еще сильнее, чем это обычно бывает, привязан к нему – ведь я сам его выберу. Но при этом я наконец воплощу в жизнь то, о чем так давно мечтаю. Мы станем вместе творить, я помогу ему создать замечательные шедевры, сделаться великим и прославиться. Ну что в этом может быть плохого?»

Когда я сказал себе все это, у меня отпали последние сомнения в правильности решения. «Сейчас или никогда» – это стало моим девизом в то утро. Но буду рассказывать все по порядку. А вышло это так…

История о том, как я выбрал душу своего последнего подопечного – Писателя Год 1966-й от Рождества Христова

После истории с владелицей старинных шахмат у меня совсем опустились крылья. Когда я вернулся из зала Суда, где был вынесен приговор Данае, Иволга только ахнула:

– На тебя жалко смотреть! Как же я ненавижу эту твою работу на Земле, этих твоих подопечных, в которых ты вкладываешь всю душу, а они платят тебе черной неблагодарностью!

– Не надо так говорить, – запротестовал я, но подруга и слушать не хотела.

– Люди – воплощение зла, они сотканы из одних грехов! – продолжала она. – Посмотри: у тебя было только пять подопечных, а ты уже успел встретиться почти со всеми смертными грехами – и с обжорством, и с похотью, и с завистью, и с гневом, и с гордыней, и с корыстолюбием!

Оглянувшись на свой прошлый опыт, я понял, что устами Иволги, как говорится в известной поговорке, в данном случае глаголет истина. Действительно, я уже успел понаблюдать в своих подопечных все существующие смертные грехи, кроме одного – лени. Обжорство и похоть, гордыня и гнев, зависть и алчность – со всем этим мне уже довелось иметь дело. И я всерьез забеспокоился, как бы в следующем подопечном мне не пришлось столкнуться с последним пороком из этого ряда…

– Да, тут ты права, – вынужден был признать я. – Боюсь, как бы в душе следующего подопечного я не увидел бы последний грех из этого перечня – лень. Вместо того, о чем я мечтаю…

Во взгляде Иволги появилась заинтересованность.

– А о чем ты мечтаешь? – спросила она. – Ты никогда не делился со мной этим.

И я рассказал ей обо всем – о случайной встрече с поэтом Сумароковым, о своей жажде творчества, которая не давала мне покоя, о неудачных попытках творить, создавая судьбы обычных людей, и о том, как отчаянно хотелось мне охранять душу писателя.

Слушая мой пылкий монолог, Иволга была полна сочувствия.

– Бедный, как ты страдаешь… – нежно произнесла она. – Что же ты раньше ни о чем мне не говорил? Ведь я бы давно могла тебе помочь.

– Что ты сказала? – в первую минуту я даже не понял ее. – Ты можешь мне помочь? Как?

Теперь настал ее черед говорить, а мой – слушать. Сначала я удивился, потом возмутился… а потом крепко задумался.

Как я уже говорил, моя подруга работала в Канцелярии – черное крыло, с которым она родилась, изначально и навсегда закрыло ей дорогу в хранители душ. Но по делам службы Иволга всегда могла попасть в Комнату Судеб – огромный зал, где хранятся многочисленные толстые тома, на страницах которых записаны судьбы людей – и тех, кто уже умер, и тех, кто еще живет на Земле, и тех, кому еще только предстоит появиться на свет. Ангелам-хранителям вход в Комнату Судеб обычно заказан – мы заходим туда лишь перед очередной отправкой на Землю, когда выбираем, под присмотром архангела, душу, которую будем опекать. Делается это так: Иволга и другие служители Канцелярии отслеживают по Книге души людей, которым предстоит вскоре родиться, и записывают краткие данные о них на специальных свитках, а ангелы, не зная содержания, тянут свитки вслепую, как студенты билеты на экзамене, и, развернув свитки, узнают имя будущего подопечного, его пол, дату и место рождения. Вся остальная его жизнь остается для нас загадкой до самого Суда над душой – заглядывать в многочисленные тома Книги Судеб нам строжайше запрещено, чтобы не было соблазна так или иначе подкорректировать жизнь подопечного. Сами понимаете, что если ангел будет знать, что его подопечному суждено, скажем, нелепо погибнуть в девять лет, провалившись под лед и утонув, как это случилось с девочкой в розовых варежках, то хранитель, весьма возможно, заранее попытается сделать все, чтобы этому помешать. И тогда ход Судьбы будет нарушен, что может привести к величайшей неразберихе. Так-то, в общем и целом, со справедливостью такого закона я был согласен. Но одно дело знать всю судьбу своего подопечного, и совсем другое – узнать лишь его предназначение. Только профессию, будущее занятие – и ничего больше. Это выглядело очень, очень соблазнительно…