Ловушка для ворона

– Можешь называть это так. Нет. Всего лишь просьба. Расскажи мне о нём.

Она ожидала привычного отказа, в духе идеологии партии. «Что значит пара генов? Тебе действительно нужен отец, чтобы обрести себя как личность? Зачем поддаваться патриархальному сговору?»

– Это и правда важно? – мягко спросила Эдди. Ещё один вопрос в исследовании моральных установок.

– Важно, что я не знаю. Я об этом говорила в связи с Грэйс. И это стоит между мной и тобой.

– Я не понимала этого, – ответила Эдди. – Я сглупила. Очевидно.

– Ты поступала так, как считала правильным.

– Нет. Я поступала так, как было проще всего. – Она замолчала. – Это будет разочарованием, ты должна понимать. Не было никакой мрачной трагедии. В последнее время я поэтому тебе не говорила.

– Неважно.

– Я к этому готовилась. Из-за того, что ты обнаружила Беллу, наверное. Я задумалась, не представляла ли ты отца убийцей.

– Он им был?

– Насколько мне известно – нет. – Она улыбнулась, обняла Рэйчел за плечи. Рэйчел не отстранилась, как поступила бы раньше. Это было неблагодарностью теперь, когда Эдди была готова пойти на уступки.

– Если мы собираемся поговорить, может, зайдем внутрь? – спросила Эдди. – Холодает.

Было ли дело в слове «поговорить», в которое Эдди вложила особый смысл? Или в том, как её рука обнимала Рэйчел за плечи? Она внезапно спасовала.

– Тебе не обязательно говорить мне сейчас. Как я уже сказала, перед отъездом…

Эдди отстранилась от дочери, взглянула на неё.

– Мне казалось, что проще было бы это написать, – сказала она. – Так я разберусь в случившемся, а у тебя будет что сохранить.

– Хорошо. – Рэйчел была благодарна за это. Сегодня она бы не выдержала эмоциональной сцены. – Да, это было бы хорошо.

Они вошли в коттедж вместе. Эдди закрыла за ними стеклянные двери и задвинула щеколду. На середине лестницы она остановилась.

– Завтра ты расскажешь мне всё о Невилле Фёрнессе, – сказала она. – Я хочу знать, какой он.

Глава сорок шестая

Невилл Фёрнесс заехал за Рэйчел в дом на Риверсайд Террас в Киммерстоне, и Эдди вышла её проводить. Рэйчел дала согласие на этот план, но решение было принято Верой и Эдди, которые провели, совещаясь вдвоём в доме на ферме, большую часть утра.

Невилл приехал ровно в назначенное время. Эдди открыла ему дверь. Рэйчел была взбудоражена приготовлениями, растеряна ещё больше, чем вчера. Хотелось ли ей привлечь этого мужчину или оттолкнуть его? В конце концов она выбрала тонкие хлопковые брюки и свободную шёлковую рубашку. Она расчесала волосы и стащила тушь и подводку из комнаты матери. Эдди пригласила Невилла войти, и они вместе стояли в холле, ведя вежливую беседу, пока Рэйчел торопливо спускалась по лестнице. Было что-то старомодное в этой сцене. На Эдди была одна из её длинных, ниспадающих с талии юбок, а Невилл, одетый в чёрные джинсы и белую рубашку без ворота, с его густой щетиной, мог сойти за героя Томаса Харди. Рукой он прижимал к себе шляпу. И поприветствовал он Рэйчел с подобающей торжественностью, стоя от неё на на расстоянии, протянув руку. К Эдди он обратился со следующими словами:

– Я удостоверюсь, что она благополучно добралась домой, миссис Лэмберт. Вы, должно быть, переживаете.

– Мисс Лэмберт, – поправила она машинально, но улыбнулась ему, как нежная викторианская мать, и встала на верхних ступеньках крыльца, помахав им на прощание. Рэйчел не могла разобрать, было ли её дружелюбие притворством. Эдди не пересказала ей, о чём они совещались с Верой, и Рэйчел отказывалась подыгрывать. Встревожившись из-за угрозы Эдди, желавшей узнать всё о Невилле, Рэйчел избегала серьёзных разговоров, даже когда они ехали вместе в Киммерстон. Вопрос о её отце больше не поднимался.

Её удивил дом Невилла, скромный дом рядовой застройки возле дома для престарелых, где жила Нэнси Дикин. Перед рядом домов были разбиты сады, затем шла мощёная узкая тропа, отделявшая этот ряд от другой похожей череды домов. Там играли дети, и женщины сидели в дверях, присматривая за ними и крича что-то друг другу.

Перед домами стояли брошенные коляски для кукол и ролики. Позади тянулся проезд с мусорными контейнерами, там он припарковался. Ворота в высокой кирпичной стене вели во двор, дальше располагалась дверь на кухню. Стены двора были выбелены. Во дворе стояли кадки с цветами и стол и стул из кованого железа.

Дом был очень чистым, и она поняла, что так было всегда. Его не убирали специально к её приходу. Он был обставлен с простотой корабельной каюты – подогнанными по размеру деревянными коробками для хранения вещей и ящиками.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросил он. Казалось, он тоже нервничает.

– Белого вина.

В гостиной стоял стол, накрытый на двоих. На столе – свечи и красные полотняные салфетки.

– Возможно, вы бы предпочли пойти в ресторан, – сказал он.

– Нет, конечно нет.

– Я подумал, что здесь, наверное, будет легче поговорить. – Эти слова напомнили ей Эдди, и она подавила желание захихикать, почувствовав себя невоспитанной и испорченной.

Он ненадолго вышел из комнаты и вернулся с картонной коробочкой для украшений, устланной ватой.