Ловушка для ворона

– Пока работал на усадьбу – нет. Семья на тот момент оборвала все связи с ним. Думаю, они хотели притвориться, что его не существует. Но до этого, когда я рос в Блэклоу, я видел его. Для нас, детей, он был кем-то вроде страшилки. Взрослые говорили: «Будешь плохо себя вести, закончишь как Эдмунд Фулвелл», толком не рассказывая, что с ним было не так.

– Так вы не знаете, где он сейчас? – Она оборвала себя. – Знаете, простите меня. Вера Стенхоуп сказала мне спросить. – Вино, должно быть, уже ударило ей в голову, потому что у неё вырвался сдерживаемый весь вечер нервный смешок. – Плохой из меня детектив, да?

– Она думает, что Эдмунд убил свою дочь?

– Я не знаю, что она думает.

Он собрал тарелки и унёс их на кухню. Они встали из-за стола. Она уселась на диван из «Икеи». Он открыл ещё одну бутылку вина. Оба заговорили одновременно. Она сделала ему знак продолжать.

– Извините за этот вечер, – сказал он. – Я не привык к таким вещам. Слишком занят. Никакой практики.

– Нет, – ответила она. – Мне понравилось. – И она поняла, что сказала правду.

Он проводил её до дома. Он слишком много выпил, чтобы садиться за руль. Было не поздно. Когда он выводил её через переднюю дверь в маленький сад, двое мальчишек сбежали вниз по тропинке между домами, пиная мяч в последних лучах солнца. Через незанавешенные окна она увидела мерцающие телевизоры, детей, распластавшихся на полу с домашней работой. Невилл, казалось, слишком привык к одиночеству для такого тесного общения с соседями.

– Когда вы точно определитесь с переездом в Блэклоу?

– Скоро, – сказал он. – Есть пара моментов, которые надо уладить.

– Годфри Во известно о ваших планах?

– Нет, я рассказал только вам.

На подступах к Риверсайд Террас их шаги замедлились. Она подумала, не подсматривает ли за ней Эдди из одного из окон второго этажа. Если так, для неё это будет новым опытом. Эдди, предложившая поехать в клинику планирования семьи, едва Рэйчел исполнилось четырнадцать, была бы рада встречать её молодых людей за завтраком, увидела бы в этом хороший знак. Разумеется, не было нужды тайком целоваться на пороге.

– Зайдёшь на кофе? – спросила она.

– Думаю, нет.

И затем, неожиданно, он и вправду поцеловал её. Она почувствовала прикосновение его щетины на губах. Настоящий поцелуй, но столь быстрый и лёгкий, что мог бы быть дружеским жестом прощания. Она хотела притянуть его ближе, чтобы продлить поцелуй, но он уже пошел от неё прочь по улице.

– Когда мы увидимся? – Она выкрикнула это, не боясь, что мать может подсматривать.

Он остановился, обернулся, улыбнулся.

– Скоро, – ответил он. – Я тебе позвоню.

Пока она смотрела, как он быстро удаляется, в тени что-то мелькнуло. Похоже, это был бегун в спортивном костюме и кроссовках. Мгновение он бежал на месте, пока Невилл не завернул за угол, затем побежал по улице вслед за ним.

Глава сорок седьмая

Повернувшись и подойдя к дому, Рэйчел увидела Эдди на кухне в подвале – тень на фоне китайского абажура. Она разговаривала по телефону. Но когда она открыла входную дверь, Эдди уже закончила беседу. Она показалась на верхних ступеньках кухонной лестницы и явно пребывала в восторге.

Вот оно, подумала Рэйчел. Допрос. Родители других людей могли поинтересоваться, с кем гуляют их дочери, но их вопросы обычно сводились к финансовому статусу, декору предполагаемого дома, семейному положению. Вопросы Эдди обычно были детальней и сложней. Ей хотелось знать, каковы друзья Рэйчел на самом деле. Она вникала в их отношения с родителями и, даже не будучи знакомой с мужчиной, о котором шла речь, могла судить о его постоянстве, способности к эмпатии и даже о его шансах оказаться латентным гомосексуалистом.

Сегодня, впрочем, вопросов не было. Эдди даже едва обратила внимание на то, что Рэйчел побывала у Невилла дома. Её занимало что-то другое.

– Ты готова? – спросила она. – Куртки, наверное, не надо надевать. Вроде всё ещё тепло.

– Я думала, ты мне сваришь кофе.

– Нет, нет. – Эдди была непреклонна. – На это нет времени. Уже и так поздно для того, чтобы идти в гости.

– Боже, Эдди. Что ты задумала? Мне точно не обязательно идти. – Должно быть, речь шла о звонке одной из подруг Эдди, вероятно пьяной, точно в слезах требующей поддержки и собутыльника; такие беседы всегда продолжались до утра.

– Тебе, конечно, не обязательно идти, но мне казалось, что это могло бы быть тебе интересно.

– Почему? О ком речь? – Рэйчел была рассеянной, по-прежнему в мыслях о Невилле Фёрнессе. Она сказала себе, что смешно представлять себя хозяйкой на кухне фермы Блэклоу после одного мимолетного поцелуя и вечера неестественного и неловкого общения. После Питера Кемпа ей надо быть осторожнее. Её умение разбираться в людях гроша ломаного не стоит.

– Чарльз Нобл, – ликующе объявила Эдди.

– Кто? – На мгновение ей показалось, что это имя ничего ей не говорит. Она попыталась воскресить в памяти мужчин, с которыми Эдди преподавала в колледже, джентльменов, которые в своё время были потенциальными отцами Рэйчел.