Ловушка для ворона

Солнечный свет бил в окно, и духовка всё ещё была горячей. Энн почувствовала, как сознание ускользает, она словно слышала Барбару во сне. Она попыталась придумать уместный ответ, но та продолжила:

– Я пробовала говорить об этом с Годфри, но он такой странный в последнее время. Наверное, это тоже меня беспокоит.

– В каком смысле странный?

– Напряжённый, нервный. Он плохо спит. Часто встаёт и бродит посреди ночи. Иногда берёт машину и уезжает. Я боюсь, что он так переутомлён, что попадёт в аварию. Он даже начал срываться на Фелисити, чего раньше никогда не случалось.

Казалось, она вот-вот заплачет. Она налила в чайник воды из-под крана и воткнула в розетку.

– Я предложила ему сходить к врачу, – продолжала Барбара. – Как он может вести такую жизнь? Не спит. Толком не ест. Но он не слушает. Не медицинская проблема, говорит. Дела на работе, с которыми он скоро разберётся.

– А вы? – спросила Энн. – Как вы спите?

– Не очень. У меня такое чувство, что всё вокруг меня рушится и, несмотря на мои усилия, я не могу это удержать. – Она выдавила улыбку. – Годфри говорит, что у меня менопауза. Возможно, он прав. Но ведь мужчины всё списывают на гормоны, верно?

– Вы не думали показаться врачу?

– Боже, нет. Терпеть их не могу.

Барбара поставила поднос с булочками на скамью и принялась свирепо протирать стол. Энн пожалела, что пришла. Ей не хотелось нести ответственность. Женщина сходила с ума, и ей не хотелось думать, что это может быть по её вине.

– Есть ли кто-то, с кем вы могли бы поговорить? Семья? Друзья?

– Нет, конечно. Почему, по-вашему, я обратилась к вам? – Она резко замолчала. – Простите. Это было грубо. У меня нет никаких родственников, а все мои друзья знакомы с Годфри.

Она заварила чай в белом чайнике. Достала из холодильника тарелку с бутербродами, накрытыми пищевой плёнкой, и пластиковую коробку с маленькими пирожными, которые она разложила на покрытой салфеткой тарелке. Эти действия, кажется, успокоили её.

– Разрешу Фелисити съесть своё с подноса перед телевизором, – сказала она. – Побалую её.

– Может, мы поедим снаружи? – предложила Энн. – Здесь так жарко.

– Снаружи? – Мысль, казалось, её ужаснула. – Нет уж. Все эти насекомые. – Она продолжила выкладывать на кухонный стол тарелки, ножи и салфетки. Энн подвинула свой стул так, чтобы солнце не било ей прямо в глаза.

– Что именно вас беспокоит? – мягко спросила она.

Барбара сосредоточенно перекладывала ложечкой варенье в вазочку и будто не слышала.

– Представляете, – сказала она. – После всего этого, после того как умерла та девушка и полицейские опрашивали его в офисе, Годфри по-прежнему намерен продолжать разработку.

– Полагаю, у него нет причин поступать иначе. В нашем отчёте этому точно ничто не помешает.

Барбара замерла, ложка для варенья застыла над вазочкой на полпути. Она взглянула на Энн почти что с отчаянием.

– Тогда Невилл Фёрнесс добьётся своего.

– Простите, – сказала Энн, – но я не понимаю, какая от этого выгода Невиллу. Я не понимаю, почему он вас так сильно волнует. – Она помолчала. – Вы что, его боитесь?

Барбара кивнула, но ничего не сказала. Энн захотелось её встряхнуть.

– Бога ради, почему?

– Из-за того, что он творит с Годфри.

– Вы так говорили, когда я была здесь в последний раз, но это какая-то ерунда. Годфри – начальник. Наверное, вы мне чего-то недоговариваете.

Барбара молча на неё посмотрела.

– Тогда не стоит беспокойства, – раздражённо сказала Энн. – В любом случае это никак меня не касается.

– Нет, – возразила Барбара. – Мне нужно кому-то рассказать.

По коридору кто-то прошёл, так что Барбара, должно быть, заметила сквозь матовую стеклянную дверь и замолкла. Дверь открылась, и вошла Фелисити. Она сменила школьную форму на розовые шорты и розовую футболку. Она была крупной для своего возраста, и наряд её не красил.

– Я пришла за чаем, – сказала она.

– Конечно, дорогая. Я поставлю его на поднос. Можешь выпить его перед телевизором.

– Я хочу выпить его здесь, с тобой.

Руки Барбары, ставившей еду на поднос, задрожали.

– Не сегодня, дорогая. Я хочу поговорить с моей подругой.

– Почему я тоже не могу поговорить?

– Можешь, – ответила Барбара. Энн подумала, что она демонстрирует удивительную выдержку. – Но не сегодня. Вот, я отнесу это для тебя в гостиную.

Мгновение они смотрели друг на друга. Фелисити, казалось, размышляла, не устроить ли сцену, но раздумала. Она нахмурилась и вышла за матерью из комнаты.

Когда Барбара вернулась на кухню, внезапное желание довериться Энн, похоже, прошло. Энн посетила абсурдная мысль, не оказывал ли ребёнок какого-то вредного влияния на неё. Она разлила чай, настояла, чтобы Энн поела, словно прежней вспышки не было вовсе.

– Вы говорили о Невилле, – сказала Энн. – Не понимаю, почему он так печётся о проекте. Что он надеется с него получить?

– Деньги, разумеется. Это очевидно. Вот почему он бросил Фулвеллов: Годфри предложил ему денежное поощрение. Его легко купить. – Ответ, который сразу приходит на ум, однако Энн подумала, что за этим стоит нечто большее.

– Ему так нужны деньги?

Барбару вопрос, кажется, смутил.