Ловушка для ворона

– Здесь четыре отдельных коттеджа. – К этому времени он и сам, казалось, поверил в собственную выдумку.

– Когда вы в последний раз видели Беллу? – спросила Эдди.

– За день до того, как она убила моего отца.

– Не в тот же день?

– Нет, я не видел её до того, как ушёл на работу. Я бы не выдержал завтрак с отцом. Мне до сих пор снятся кошмары о наших семейных трапезах. – Он сделал паузу. – Знаете, я не винил Беллу, не думайте. Если бы мне приходилось сидеть с ним целыми днями, я бы убил его сам.

– Но вы не пошли с ней в суд?

– Предполагалось, что я буду там. Свидетелем.

– Обвинения?

– Я не сам вызвался! Наверное, можно было отказаться, но мне было всего девятнадцать. Я поступил, как было сказано. И по большому счёту, я оказался не нужен. Они изменили обвинение с умышленного убийства на убийство по неосторожности, и Белла признала свою вину. – Он остановился. – Я ездил в психиатрическую больницу повидать её, но она не пожелала меня видеть. Возможно, она считала, что я предал её, согласившись свидетельствовать на стороне обвинения. Мне пришлось ни с чем вернуться домой. – Он прошёлся по комнате и сел, кивком предложив Рэйчел и Эдди последовать его примеру. – Белла мертва? Вы это хотели сказать?

– Да, – сказала Эдди. – Вы разве не слышали?

– Я уже говорил вам. Я ничего о ней не слышал. Она не отвечала на мои письма, и в конце концов я прекратил писать. Насколько мне было известно, она всё ещё была больнице, но полагаю, меня бы оповестили о её смерти. Я был указан как ближайший родственник во всех её документах.

– Она выписалась из больницы больше десяти лет назад. Вышла замуж за фермера – Даги Фёрнесса из Блэклоу.

– Она жила на ферме Блэклоу? – Он издал грустный смешок. – Я вожу маршруты там каждое лето. Я мог даже видеть её издалека. Она, верно, действительно меня ненавидела, раз со мной не связалась. Она знала, где я. Я написал и сообщил ей, что купил конюшни.

– Думаю, ей просто хотелось начать всё сначала. Новая жизнь, новая личность.

– Наверное, я могу это понять. Иногда мне тоже хочется сбежать. – Он улыбнулся. – Все эти деньги и инвестиции меня пугают. Моя жена делец, хоть этого по ней и не скажешь.

– Но вы занялись конюшнями вскоре после смерти отца. Ваша жена тогда ещё не была частью этого.

– Тогда это не казалось бизнесом. Я обожал лошадей, поэтому купил конюшню. Вот и всё.

– Почему вы продали мясные лавки?

– Я ненавидел работу мясника. – Чарльз Нобл смотрел через небольшое окно на реку. – Отец знал, что я это ненавижу. Я хотел продолжить учёбу. Мечтал стать ветеринаром. Завидовал Белле, что она вырвалась из дома.

– Но потом она вернулась.

– Верно. Бедная Белла.

– Звучит так, будто вы тоже ненавидели своего отца.

– О, это правда, – сказал Чарльз. – Всегда.

Раздался стук копыт по булыжнику: Андреа вела свою группу девочек на прогулку.

– Через неделю после суда ко мне обратился местный бизнесмен, который предложил мне сделку по продаже магазинов и бойни. Его не интересовало поддержание мясного бизнеса на плаву. Он хотел использовать помещения и землю. Возможно, можно было бы настоять на более высокой цене, но я подписал сразу. – Чарльз остановился. – Он снёс бойню и построил тот офисный комплекс у реки. Наверное, за годы он сколотил состояние, но он заплатил мне достаточно, чтобы купить это место, а я только этого и хотел.

– Вы были вправе продавать дело?

– Отец оставил его мне, если вы об этом. По завещанию. И я был младшим партнёром. Старику бы это пришлось не по нраву, но всё было по закону.

– А как же Белла?

– Она не участвовала в бизнесе, но я поместил прибыль от продажи отцовского дома на отдельный счёт на её имя. Она знала, что я сделал. Я сообщил ей в письме.

– Она когда-нибудь воспользовалась деньгами?

– Нет, они всё ещё там.

– У вас никогда не возникало искушения воспользоваться ими самому?

Он удивился и обиделся словам Эдди.

– Конечно, нет. Я надеялся, что однажды она со мной свяжется.

– Её муж – инвалид. Ему нужен постоянный уход.

– Что ж, возможно, с этим я мог бы помочь. – Он обдумал мысль и, кажется, обрадовался. – Нужно было приложить больше усилий, чтоб убедить Беллу увидеться со мной, но я был очень молод. Вся эта история с отцом была ужасна. Не то, как он умер, – я вам уже говорил, что могу это понять. Но последовавшая за этим огласка. Я чувствовал себя затравленным. Куда бы я ни пошёл, люди это обсуждали. Видимо, я превратился в своего рода затворника. С лошадьми было проще. Затем я женился, и Луиза, моя жена, решила, что связываться с Беллой было бы глупо. Я рассказал ей о суде, но она не совсем понимала, что ему предшествовало. Её позиция была такова: к чему влезать во всё это теперь, когда люди уже забыли. Белла легко смогла бы меня отыскать, если бы захотела.

– А она точно не пыталась недавно с вами связаться?

– Нет. Я был бы только рад.

– Если бы она захотела с вами связаться, но попала вместо этого на вашу жену, Луиза передала бы сообщение?

– Разумеется. – Однако, несмотря на ответ, он, казалось, был в этом не уверен. – К чему эти вопросы?