Ловушка для ворона

– Вам стоит спросить об этом его. Не то чтобы это вас касалось. – Она вытянула длинный палец, чтобы попугай мог на него забраться. Энн наклонилась, чтобы погладить птицу.

– Мы можем взглянуть на те письма? – спросила она.

– Нет. – Голос Нэнси был твёрд.

– Нам хотелось бы чуть больше узнать о ней.

– Зачем?

– Я уже говорила. Мы дружили. Мы скучаем по ней. А письма – ценное свидетельство её жизни.

– Они в коробке наверху. Я сейчас не очень хорошо справляюсь с подъёмом по лестнице.

– Я принесу их. – Энн поднялась с тахты.

– Нет. – С поразительной ловкостью Нэнси встала и перекрыла проход. – Не хочу, чтобы вы рылись в моих вещах. Вы ждите здесь. Я принесу их.

Им было слышно, как она громыхает в комнате над ними. Казалось, она что-то бормочет себе под нос. Затем дверь захлопнулась, и они услышали, как она тяжело спускается по лестнице. Они вышли в коридор, чтобы дождаться её там. У неё в руке была не кипа писем, а лишь один белый конверт.

– Это всё, что я смогла отыскать. – Нэнси ухмыльнулась, чтобы им стало понятно, что она лжёт.

– Очень мило с вашей стороны. – Энн взяла письмо и добавила: – Вы не знаете, где Эдмунд Фулвелл?

– Дома, полагаю.

– Нет. Уже много дней его никто не видел.

– Он всегда был слегка диковат.

– Если он объявится, – сказала Энн, – вам следует сообщить полиции. Они беспокоятся.

– Не стоит беспокоиться. Этот парень может присмотреть за собой.

Она открыла им входную дверь. Наверху послышалось движение, звук. Они замерли от удивления и уставились на тёмный проём лестницы. Из мрака прямо к ним через перила пролетел попугайчик. Он покружил, словно стараясь удрать через открытую дверь, затем приземлился на плечо Нэнси. Она погладила ему клювик и заворковала.

Глава сорок первая

Письмо от Грэйс было двухлетней давности. Адресом значился маленький город в Шотландии. В конверте вместе с письмом была открытка с изображением реки и лугов с церковной колокольней в отдалении. На чистой стороне открытки ничего не было написано, но картинка была помечена крестиком, и Грэйс написала над ним шариковой ручкой: «Здесь я ночевала в палатке прошлой ночью».

Рэйчел тронули картинка и нацарапанная записка. Грэйс была такой странной в последние пару недель, что Рэйчел она казалась бродящей среди них тенью, причиняющей беспокойство и огорчения. Эта открытка сделала её человечной, настоящей. Что-то похожее Рэйчел могла бы отправить Эдди, чтобы та к ней не приставала.

Вера пришла, когда они рассматривали открытку, передавая её друг другу. Она, вероятно, ожидала их возвращения, поскольку они едва успели зажечь газ, чтобы приготовить чай, как услышали, что она стучит в дверь кухни. Она зашла, не дожидаясь разрешения.

– Почему старая карга отдала вам именно эту открытку? – требовательно спросила она. Рэйчел ожидала, что инспектор будет им благодарна, раз они вернулись с трофеем, однако она, казалось, пребывала в худшем своём настроении с самого начала расследования. Эдди сообщила, что та провела в Киммерстоне весь день.

– Она, наверное, выбрала письмо наугад, просто чтобы отделаться от нас, – сказала Энн. – Она в этом не признается, но не думаю, что она умеет читать.

Вера, пребывавшая в воинственном настроении, должна была не согласиться даже с этим:

– Я так не считаю. Разумеется, она держала их в каком-то подобии хронологического порядка, просто взяла одно сверху. С тех пор должно было быть ещё одно. Грэйс когда-нибудь писала письма?

– Я никогда не видела, чтобы она писала, но откуда нам знать?

– Не слишком пространное письмо, правда? – Вера зажала одинокий лист между большим и указательным пальцами. – Как по-вашему, зачем она за него взялась?

– Наверное, она считала Нэнси почти родственницей, – сказала Эдди. – Может, воспринимала это как обязанность, как написание благодарственных писем бабушке с дедушкой.

– Ну, продолжайте. – Вера уронила письмо на стол перед Энн. – Прочитайте вслух.

Энн огляделась, чтобы убедиться, что они внимательно слушают, и начала читать, словно мать, рассказывающая сказку на ночь: