Ловушка госпожи Линь

Но разве это вмешательство в чужие дела? Они спокойно наблюдали, как прямо перед ними юная госпожа привела среди ночи мужчину, а затем организовала ему встречу с молодой госпожой. Как можно в такой ситуации закрывать глаза на происходящее? И не стыдно перед молодым господином Фаном?

– Вы все равно ничего не понимаете, я завтра сама обо всем доложу бабушке и матушке, – стиснув зубы, прошептала Фан Цзиньсю. Она немного залилась румянцем. – А вы просто выполняйте свой долг!

Выполнять свой долг также означало и использовать изобретательность. Им следовало обо всем доложить, но определенные детали могли остаться расплывчатыми.

Но ведь это расценят как халатное отношение к своим обязанностям, как же поступить? Третья юная госпожа и молодая госпожа… они бы не решились идти против этих двоих.

Нин Юньчжао уже накинул капюшон, плотно скрыв свое лицо. Охранник не осмеливался посмотреть, да и не хотел знать, кто это, поэтому просто опустил голову и увел его.

Фан Цзиньсю совсем лишилась сил. Прокручивая в голове ночные события, она стала думать, что это больше походит на сон, причем очень странный.

– Третья сестра, большое тебе спасибо, – сказала Чжэньчжэнь.

– Верно, ты должна благодарить меня, – пробурчала Фан Цзиньсю. – Найди в этом мире еще хоть кого-то, кто помогает жене своего младшего брата провернуть тайное свидание с другим мужчиной.

Цзюнь Чжэньчжэнь улыбнулась.

– Ты прекрасно понимаешь, за что я тебя благодарю, не шути.

Спасибо за твою заботу.

Сегодня произошло значительное событие. Фан Цзиньсю ничего не говорила, но на самом деле в глубине души тоже волновалась. Именно поэтому она без колебаний впустила Нин Юньчжао, опасаясь упустить нечто важное.

Фан Цзиньсю выглядела ошарашенной.

– Не обольщайся, – бросила она. – Мы теперь в одной лодке. Это не ради тебя, а ради нашей семьи.

Договорив, она убежала.

Цзюнь Чжэньчжэнь бросила взгляд на фонарик в своей руке и улыбнулась. Не все в этом мире такие уж плохие люди. Даже те, кто изначально настроен враждебно, потихоньку меняются.

Однако изменение в Фан Цзиньсю она могла объяснить. В конце концов, они и правда оказались в одной лодке. Но что случилось с молодым господином Нином? Разве он не испытывал отвращение к Цзюнь Чжэньчжэнь? Даже если он и откопал правду, с чего бы ему приходить к ней и рассказывать все лично?

Вероятно, именно так должен вести себя человек высших моральных качеств. Вот почему он так нравился Цзюнь Чжэньчжэнь. Он и правда хороший человек.

Жаль, конечно, что судьба так сложилась…

Тишина ночных улиц была нарушена звуком лошадиных копыт, а также разговорами и смехом городских стражников возле ворот.

Нин Юньчжао снял капюшон, чтобы стражники смогли четко разглядеть его лицо, и подал соответствующие документы для открытия врат.

Они его, разумеется, узнали.

– Уже слишком поздно, вам лучше остаться в городе, – предложили они, открывая ворота.

– Я все равно не могу уснуть, так что поспешу домой, чтобы как раз к рассвету привести себя в порядок, – с улыбкой ответил Нин Юньчжао.

Какие же эти молодые господа все странные. То гуляют под дождем, то в снегопад отправляются в горы, то шляются посреди ночи. И это не редкость.

Городские ворота захлопнулись за его спиной. Нин Юньчжао, держа в одной руке факел, поехал на лошади вперед.

Ночью лошадь скакала достаточно медленно, и Юньчжао не подгонял ее. Он ехал спокойно и даже не держался за поводья, поскольку в другой руке все еще находилась груша.

Совсем небольшой фрукт даже спустя долгое время пребывания в его руке оставался прохладным.

«Неужели она на ночь глядя ела такую холодную еду?» – подумал Нин Юньчжао. Он непроизвольно поднял грушу перед глазами, после чего откусил сладкий кусочек.

Какой вкус… должно быть, груша с северных земель.

Его губы увлажнились благодаря грушевому соку. Ощущение сухости в мгновение ока исчезло, а жжение в горле прошло.

Нин Юньчжао вспомнил момент, когда она скользнула взглядом по его лицу. Вероятно, тогда Чжэньчжэнь и заметила его измотанный вид и потрескавшиеся губы.

Она очень внимательный человек.

Разумеется, она была внимательна, иначе с ее обидчицей такого бы не произошло. Оружие, изначально направленное на нее, в конечном итоге поразило семью Линь и затронуло семью Нин.

Нин Юньчжао перестал жевать грушу.

И очень безжалостный.

Линь Цзинь-эр и остальные девушки думали лишь о том, как избавиться от противного для них человека, и все их поступки основывались исключительно на этой идее. Но они понятия не имели, как это сделать, а о последствиях и вовсе не думали. Но Цзюнь Чжэньчжэнь не такая. Ее такие мысли даже не посещали, она бы не стала делать столько бесполезных вещей. Если она злилась, единственное, о чем она думала, – разрушение. Причем она незамедлительно принимала меры и наносила решающий удар.