Ловушка уверенности. История кризиса демократии от Первой мировой войны до наших дней

Сбой произошел из-за сочетания неадекватного финансового регулирования, кратковременных политических интервенций и слишком большого числа ложных надежд. Великое успокоение обернулось долгим бумом, который привел к грандиозному краху. На волне бума поднялись заносчивые руководители центробанков, назойливые политики, самодовольные экономисты, жадные инвесторы, и никто из них не хотел сказать, что выгоды, полученные от бума, подошли к концу. Ближайшие причины краха 2008 г. все еще остаются предметом ожесточенных споров, и хотя почти все согласны с перечнем факторов, способствовавших катастрофе, не удалось прийти к консенсусу относительно того, кто главный виновник. Являются ли главными виновниками инвестиционные банки, которые создавали пакеты долговых инструментов и продавали их, хотя не могли их контролировать, да и не понимали их в должной мере? Или же виноваты регуляторы, которые позволили им это? Быть может, политики, которые хотели одарить домовладением избирателей из бедных слоев, многие из которых не могли себе его позволить? Или же руководители центробанков, которые не смогли заметить предвестий надвигающегося краха? Или, наконец, виноваты экономисты, чьи теории эффективных рынков стали оправданием, для того чтобы оставить все, как есть? Ваш ответ будет зависеть от ваших политических пристрастий, а поскольку он зависит от политических пристрастий, можно найти ответ на любой вкус.

В целом, однако, кризис, разразившийся в 2008 г., стал провалом демократии. То есть это был провал ведущих демократических государств, которые никак не могли справиться с ошибками, а потом стало слишком поздно. Эксцессы всех тех лет, когда экономика процветала, в разных странах проявляли себя по-разному: например, в США, Ирландии и Испании главным симптомом был пузырь недвижимости; в Британии – чрезмерно задолжавший банковский сектор; в других, таких как Италия и Греция, симптомом стал раздувшийся и неэффективный государственный сектор; тогда как в странах вроде Германии им оказалась чрезмерная опора на дешевый рынок экспорта, созданный евро. Но нигде система не скорректировала себя вовремя; только когда ситуация вышла из-под контроля, были сделаны попытки ее исправить. Но к этому времени ущерб был уже нанесен.

Это был двойной провал. Считалось, что у демократической системы, ставшей к началу XXI в. абсолютным победителем, есть два предохранительных клапана. С одной стороны, имелось демократическое общественное мнение, которое должно действовать в качестве противовеса эксцессам политиков и других государственных чиновников: каждый раз, когда правители заходят слишком далеко, избиратели могут остановить их. С другой стороны, имелись государственные чиновники, включая независимых руководителей центробанков, которые должны были защищать от неосторожного поведения избирателей: когда общество заходит слишком далеко, технократы могут его остановить. Но все вышло не так. Напротив, получилось, что, вместо того чтобы предохранять друг от друга, две стороны демократической жизни – общественное мнение и экспертное мнение – подыграли друг другу. Одно зависело от другого, чтобы оповещать, когда вещи вышли из-под контроля.

Мораль, проповедуемая с 1980-х годов, гласила, что демократии станут стабильными, если передадут ключевые решения невыборным чиновникам. Последние смогут использовать свою свободу от ежедневного давления демократической политической жизни, чтобы изучать и корректировать ошибки демократии. Но на самом деле чиновники с такой же вероятностью могут использовать свою свободу от обыденных политических мотивов, для того чтобы потворствовать собственным предрассудкам. Главным чиновником периода долгого бума был Ален Гринспен, председатель американского Федерального резерва с 1987 по 2006 г. События, определившие стиль службы Гринспена, произошли довольно давно: первым событием стало кратковременное падение фондового рынка в 1987 г., когда Гринспен успел отработать всего шесть недель, – ему стало тогда ясно, что даже самые значительные потрясения можно преодолеть благодаря крепким нервам и взвешенному техническому суждению; вторым таким событием стало падение Берлинской стены в 1989 г., которое показало, что свободные общества в долгосрочной перспективе всегда берут верх над плановой экономикой [Greenspen, 2008; Гринспен, 2010]. Система доказала свою жизнеспособность, которая должна была сохраняться, пока у руля стоит такой человек, как Гринспен. Но это была фатальная иллюзия. Былые успехи ослепили Гринспена, не позволили ему увидеть возможность провала.