Ловушка в Волчьем замке

В тот же день контролеры провели обыск в камере и, обнаружив у лысого мобильный телефон, изъяли его. Однако Макар особенно не переживал.

– Это уже четвертый в этой камере. Принесут еще. Это бизнес вертухаев – сами приносят, потом изымают.

Тимош недолго пробыл в этой камере, да и вообще в Лукьяновском СИЗО. Через несколько дней его перевели в общую камеру, где на пятнадцати метрах находилось тридцать подследственных, а затем отправили на автозаке в Житомирское СИЗО, о строгих порядках которого он вдоволь наслушался в Лукьяновке. Самыми неприятными воспоминаниями о Лукьяновском СИЗО у Тимоша были душная, вонючая, прокуренная общая камера и часовые прогулки в каменном дворике, где небо видно только через щели в крыше.

Несколько часов путешествия в фургоне без окон, автозаке, в наручниках, за железной решеткой, на жесткой лавке были очень утомительными. Единственное развлечение – наблюдать за тремя конвоирами и сокамерниками. Всего в автозаке перевозили полтора десятка подследственных в двух общих камерах. В фургоне имелась и одиночная «вип-камера» для спецзаключенных – тесный металлический пенал, находиться в котором было пыткой.

По приезде подследственных по очереди выпустили из автозака, и они оказались в глухом тюремном дворике. Перед ними высилось давящее своим видом массивное здание из красного кирпича с огромным количеством зарешеченных окон – их будущее обиталище.

Одиночный бокс-распределитель, в который он попал, был не таким ужасным, как «каменный мешок» в Лукьяновке, – здесь было довольно чисто, правда, воняло карболкой. Через какое-то время его определили в камеру-изолятор для выявления у него возможных инфекционных заболеваний, и там Тимошу пришлось провести целую неделю. Но не переезд, вонючие камеры, хамство контролеров было для него самым мучительным, а то, что его больше не вызывали на допрос к следователю. О нем будто забыли. Тимош понимал, что это не так и грозные тучи все больше сгущаются над ним, а он бессилен воспрепятствовать этому. В Житомирском СИЗО к нему стал приходить адвокат – молодой парень, броско и богато одетый, явно мажор. Он выслушивал Тимоша со скучающим видом.

Тимош забил тревогу. Но что он мог сделать, к кому обратиться? Когда на следующий день прокурор делал обход камер, интересуясь жалобами подследственных на быт, Тимош по подсказке сокамерников подал ему письменное заявление об отводе адвоката и назначении другого.

Новый адвокат Тимоша разочаровал – как говорится, хрен редьки не слаще. Семен Антонович был старше предыдущего адвоката – ему было лет сорок с хвостиком, – а значит, опытнее. Он проштудировал дело, встречался со следователем и, с его слов, с кем-то еще, о ком не хотел говорить, и перед мысленным взором Тимоша сразу возникла зловещая фигура Лаймы.

– Не хочу вас пугать, – на Тимоша уставились два огромных глаза за толстыми линзами очков, которые жили собственной жизнью на тусклом, невыразительном, бледном лице адвоката, – но вы можете получить максимальный срок – пожизненное. Вам и переезжать не придется – в этой тюрьме есть специальный блок, где заживо гниют до самой смерти осужденные.

– Но я же невиновен! – воскликнул в отчаянии Тимош. – И вы мне не верите?!

– Я ваш адвокат, и мне положено изначально верить в вашу невиновность и защищать, исходя из этого, – мягко сказал Семен Антонович. – Я буду делать все, что в моих силах, но, к сожалению, доказательства против вас очень убедительные. У следователя имеется видеозапись вашего чистосердечного признания. На суде это сыграет решающую роль. Следствие практически закончено, и следователь готов ваше дело передать в суд.

– Меня заставили сделать признание под угрозой смерти! Я об этом заявлял следователю!

– Имеются свидетельские показания, что вы говорили все это на камеру без всякого принуждения.

– Это наверняка утверждают прихвостни Лаймы, которые были с ней!

– Не только. Ваша знакомая, Катерина Соловьяненко, в доме которой вы были, также это подтвердила.

– Ее запугали! Я могу с ней увидеться?

– Вы увидитесь с ней на суде, где она подтвердит свои свидетельские показания. Если не подтвердит, то она лжесвидетельствовала, и за это предусмотрено уголовное наказание – до пяти лет тюрьмы!

Тимош опустил голову, почувствовал, что последние силы покинули его. Он оказался в западне, и все были против него. Даже этот адвокат, мягко стелющий, имел свой интерес, который подогревали деньги Лаймы. Можно продолжать упорствовать, но суд признает Тимоша виновным, и он получит срок.

– Выходит, у меня нет ни малейшего шанса? – сдавленным голосом произнес он.

– Ваш шанс – смягчение наказания, и только в случае, если вы договоритесь…

– С кем и о чем?

– Имеется завещание Григория Вилкаса в вашу пользу. Но после суда над вами и вынесения приговора вы потеряете право наследования, поскольку были организатором убийства наследодателя. Есть такой юридический термин – «недостойный наследник», каковым вы и станете после вынесения приговора. И тогда, ввиду аннулирования завещания, право наследования перейдет к родственникам.