Ловушка затерянного времени

С первого взгляда на место, в которое он попал, дойдя до самого верха, Кайто понял одно – строители обожали концентрические круги, стрелки всех форм и размеров, зубчатые непропорциональные арки, колонны и маленькие многоугольные бассейны, переполненные чем-то, похожим на зелёную ртуть. Однако, такое количество ртути даже в по-настоящему огромном и просторном зале стало бы смертельным для живого организма, а, значит, он обнаружил здесь нечто другое, и может расслабиться, пока не собирается засунуть туда пальцы, ногу, или, чего лучше, залезть купаться. Архитекторы, придумавшие это, кажется, в целом испытывали особое уважение к зелёному цвету – Кайто даже не подозревал, что существует так много оттенков, он сбился, насчитав тридцать. Но, несмотря на все странности, Кайто почему-то отчётливо представил себе жриц в лёгких, подобных живым струям воды, как бы перетекающих самих в себя, достающих до пола одеяниях, несущих в обеих ладонях огромные чаши, и жрецов, танцующих в кругах-платформах. Полностью отдаваясь своей обособленности, недоступным пониманию чужаков странным увлечениям, они вышли как бы за пределы времени и пространства. И никто им не был нужен, не ведали они сильных страстей, внезапного влечения, запретных фантазий. Грациозные, свободные и прекрасные. Не гуманоиды… Нет, определённо не гуманоиды. Слишком много конечностей и глаз, а талия чересчур узка. Они уже не просто в его голове – Кайто и спохватиться не успел, как обнаружил, что весь их сонм танцует прямо перед ним! Их волосы пахли мускусом, само помещение – чуть сладковатым, острым, вязким ароматом ладана, всегда вызывавшего у Кайто головокружение, и этот раз отнюдь не стал исключением. Однако прежде, чем ему стало плохо, всё пропало. Образы, плотные, почти материальные, растворились так быстро, словно изначально лишь примерещились.

Что это? Сохранившееся сквозь века психовнушение? На фантазию Кайто пожаловаться никогда не мог, но ведь он только что больше, чем просто видел – он практически слышал, обонял и осязал, и даже изобретённая им голографическая система не могла передать нечто, настолько масштабное, с таким уровнем достоверности. А ощущение, что он на пару секунд в буквальном смысле побывал в прошлом этого места? Даже ребёнку известно, что путешествия во времени невозможны, а исследования в данной области запрещены… Что, кстати, необычно и противоречит себе же, поскольку, если нечто не может принести результата априори, зачем же накладывать на это табу? Ох, уж эти перестраховщики, нельзя же вот так всего бояться, и больше похоже на то, что их пугает вероятность успеха среди бесчисленного множества повторяющихся снова и снова неудач. Ведь никогда нельзя исключать шанс того, что нечто не получается не потому, что так в принципе нельзя сделать, а потому что ступень развития интеллекта и вспомогательного оборудования на текущий момент блокируют положительный итог. И никогда нельзя исключать внезапное появление гения, который возьмёт и не поймёт, почему всем это кажется настолько сложным, если он видит решение, блестящее и очевидное. А, если кому-то удастся сместиться во времени – рухнет вся стройная и аккуратная башня привычного мировоззрения высоколобых корифеев и обладателей всяческих научных регалий.

Что ж, не исключено, что и психовнушение, и даже нечто большее, не поддающееся осознанию ограниченным, и он даже не стеснялся это признать в таких обстоятельствах, разумом Кайто. Но что стало с этой цивилизацией? Кайто интуитивно ощущал их миролюбие, мог бы в этом даже поклясться, а ещё он откуда-то знал абсолютно точно – на нынешнем уровне развития человечество не смогло бы причинить тем чудесным созданиям ни малейшего вреда. Они достигли гармонии – другой гармонии, хотя, люди наверняка сочли бы это место гротескным, пародийным и безвкусным, только лишь за отсутствие соответствия их привычным нормам.

Вибрация внезапно сотрясла стены, пол и потолок храма, пройдя насквозь всю постройку, уже не выглядящую монолитной и неприступной, наоборот – стало очевидно, что она не надёжнее и не устойчивее карточного домика. Кайто померещилось, что он заперт внутри детской игрушки, которую скучающий малолетний хозяин решил от нечего делать потрясти, а заодно – и послушать, какой получится звук. Колонны, ещё недавно впечатлявшие вечным спокойствием, вдруг показались сухими тростинками. Своды покрылись трещинами, каменное крошево просыпалось Кайто за шиворот и на макушку.

А затем древнюю роспись проломил, безнадёжно портя неповторимый шедевр, гладкий блестящий нос космического корабля. Тот протащился на брюхе до середины помещения, губя уникальный интерьер, и застыл, источая пар всей обшивкой, чужеродный и неуместный здесь, где само время застыло без движения, а пространство забыло, когда менялось хоть немного.