Ловушки памяти

– И всё же, Мила, – тихо, но очень уверенно сказал Николай, – наша история уникальна в своём роде, поверь. Сценарий в машине, так что сегодня сможешь ознакомиться с ним.

– Хорошо, – мне не оставалось ничего другого, как просто согласиться, – но прошу запомнить мои слова. Дар, о котором ты говоришь, не очень-то силён. Я вообще не понимаю, как именно им пользоваться. И делая на меня большую ставку, ты рискуешь проиграть. Не могу не предупредить об этом, Коля.

– Знаешь, а я в тебя верю, – непреклонно повторил режиссёр. Он был уже изрядно навеселе и, судя по всему, зверски проголодался.

Мы принялись за еду. Утиная ножка, как я и предполагала, не представляла собой ровным счётом ничего. Без фирменного сладкого соуса это было вполне тривиальное блюдо. Я быстро расправилась с угощением и заказала стакан тёплого козьего молока.

Николай, к моему огромному удивлению, осилил всю утку целиком, обмакивая её поочерёдно то в один, то в другой соус.

Мы мирно закончили трапезу и стали обсуждать детали предстоящей поездки.

– Надеюсь, разрешение на выезд от обоих родителей ты добудешь? – неожиданно забеспокоился Лавровский.

– Да. С этим никаких проблем, – лихо пообещала я, вспомнив наш разговор с матерью. С ней всё будет относительно легко, а вот с папочкой, которого я вижу крайне редко, могут возникнуть проблемы. Впрочем, моему будущему боссу об этом знать вовсе не обязательно.

Вся следующая неделя обещала быть очень напряжённой, ведь, помимо посещения занятий в университете, мне нужно к тому же официально оформиться на работу к Лавровскому, подготовить документы на британскую визу, сдать их в Посольство, и так далее. Хлопот не оберёшься!

Я даже начала тосковать по своей некогда спокойной и безмятежной жизни. Однако сидеть дома и ничего не делать – тоже не по мне.

Расплатившись в ресторане, мы с облегчением вышли из прокуренного помещения на улицу. Лавровский слегка покачивался. Вероятно, он несколько превысил допустимую дозу алкоголя. Я снисходительно улыбнулась, заметив его очевидную неловкость, но говорить что-либо постеснялась. В конце концов, я ему не жена, чтобы делать замечания и учить жизни!

Мы снова устроились на заднем сиденье «Мерседеса», и Лавровский приказал водителю двигаться по направлению к моему дому.

– Может, поедем ко мне… в гости? – со слабой надеждой осведомился он, зная ответ мой ответ наперёд.

– Нет, спасибо, – как можно более вежливо ответила я, – мне ещё сценарий читать.

– Ах, да! – голос режиссёра сразу стал серьёзным. – Дело – превыше всего.

Я про себя усмехнулась: пусть считает, что именно моя верность делу и желание прочитать сценарий не позволили мне принять его приглашение. Если Николаю будет проще, то пусть думает именно так! Однако ни одно дело на земле я бы не предпочла истинной любви!

Если бы только я была уверена, что Лавровский – это ОН! Но, увы, пока ничего нельзя утверждать наверняка. Одна надежда – на предстоящую поездку. Мы много времени сможем провести вдвоём – в самолёте, в гостинице, где-нибудь ещё, в конце концов… Только что же делать со Стронгом? Ведь Лавровский всерьёз рассчитывает на мою помощь. А вдруг упрямый красавец, фильмы с участием которого я просто обожала, не захочет соглашаться на предложение Николая? Ну почему режиссёр так свято верит в мой призрачный дар? С чего он только взял, что я могу помочь?!

Мы без приключений добрались до моего дома, и Лавровский торжественно вложил мне в руки сценарий.

– Прошу тебя, не подведи! – Он умоляюще взглянул на меня. – Найди в этой истории именно то, что сможет убедить Стронга взяться за работу в этом проекте.

– Постараюсь, но обещать ничего не могу, – сухо ответила я, выходя из машины.

Николай выскочил следом и галантно сопроводил меня прямо до калитки, помогая дотащить огромный букет. Напоследок он назвал адрес офиса, куда надлежало явиться завтра, в любое удобное для меня время. Я молча кивала, стараясь запомнить список документов, которые нужно было прихватить с собой.

Всю ночь я читала сценарий, не в силах оторваться от него хотя бы ненадолго. История увлекала с самого начала, и непременно хотелось узнать, чем она закончится. Впрочем, в первую очередь мне следовало обратить внимание на любовную линию. Справедливости ради надо сказать, что она и впрямь ничем существенным не отличалась от множества других историй: главный герой – не человек. Он – страшное, безжалостное орудие убийства, а душа у него отсутствует в принципе. И вдруг, повстречав главную героиню, этот бессердечный и бесстрастный демон расцветает, словно пень в весенний день.

Я уже видела несколько фильмов с похожим сюжетом и не считала, что в данном сценарии появилось нечто новое, ранее не известное человечеству. Экран буквально заполонили фильмы про живых мертвецов, у которых, по моим расчётам, вообще нет никаких возможностей любить. По крайней мере, физических. Ведь, насколько я знала, для акта любви необходима живая кровь, приливающая к нужным местам в нужное время. И всё же эти существа продолжали влюбляться и страдать, очаровывая весь мир своими приключениями.