Ложь

Когда я задавал ему вопросы или просил разъяснений, он мог выдавать дословные определения или полное руководство. То, что отнимало у других дни или недели, буквально отнимало у него часы. Он не был лучшим собеседником в мире, но когда ты сидишь на корточках в разбомбленной школе, ожидая убить или быть убитым, иметь спокойного партнера с умом, оценивающим каждую возможность, было лучше, чем обычного болтуна.

Мы с Патриком поняли, что, хотя Рид часто говорил мало, те слова, которые он произносил, были очень важны. Эмоции, которые он проявил вчера по телефону — через динамики автомобиля — были редкостью, еще одним примером того, как Арания добралась до всех нас. Единственным человеком, который видел эмоции Рида, была Лорна. Хотя сначала я не решался признать это, у них было что-то особенное. Когда она рядом, он становился другим, не таким как тот человек, который был одним из моих самых надежных друзей и коллег.

Сейчас в выражении его лица было что-то такое, что говорило о том, что у него есть информация.

— Что у тебя? — спросил я. — Это барменша?

Вместо ответа Рид сказал:

— Стефани звонила тебе три раза. Она меня до ужаса раздражает.

Я вытащил из кармана телефон. Стефани была моей ассистенткой номер один в офисе на Мичиган-Авеню. Экран засветился.

— Ну, она звонила мне четыре раза подряд. Наверное, мне нужно снова включить звонок.

Рид кивнул.

— Лорна сказала, что мисс МакКри проснулась. Я рад.

— Я тоже. Есть идеи, почему Стефани звонит?

— Судя по экрану ее компьютера… — Рид мог в любое время подключиться к кому угодно без их ведома. — …она весь день переделывала твое расписание. Было несколько встреч, на которые ты не пришел.

— Блять. Арания забрала все мое внимание…

— Спарроу, — вмешался Патрик, — Все в порядке. Черт, после вчерашней ночи мы все устали. Мы втроем, вместе взятые, наверное, не спали и трех часов.

— Сомневаюсь, что вы двое вызвали меня сюда, чтобы напомнить, что я пропустил сон и несколько встреч.

Пока я ждал информации, то быстро набрал сообщение Стефани, объяснив, что буду в офисе после часа дня. Я не стал ничего объяснять или даже извиняться за то, что ее утро было испорчено. На крыше этого здания было написано мое имя. Дерьмо случается.

— Барменша… — Он вывел картинку на один из больших экранов. — Аманда Смит.

— Звучит как гребаный псевдоним.

Я кивнул в сторону экрана.

— Это она.

— Это не псевдоним, — ответил Рид. — Она работает в клубе, чтобы оплатить ветеринарный колледж в Эрбана в Иллинойсе.

— Это очень далеко от клуба.

— Она работает только по выходным, — ответил Рид.

— И согласно очень надежному источнику, она делает больше, чем работу за баром, — предположил Патрик.

— Расскажи мне, как она туда попала.

Никто не входил в клуб в качестве клиента или служащего без связей и обета молчания.

— Ее тетя — горничная Антонио Хиллмана. Официально она работает на его жену Клариссу.

Антонио был сыном Венделла Хиллмана. Грязная работа Антонио для МакФадденов была не такой практической, как у его отца. Оффшоры и черная бухгалтерия с достаточным количеством подставных корпораций, связанных с ним, чтобы покрыть гребаный пляж. Кроме того, он был одним из крупнейших союзников МакФаддена — от многих его организаций шли дотации на поддержку финансовых отчетов чистыми. Антонио положил глаз на какую-то шикарную должность в Белом доме.

Отмывание денег было не только у Макфадденов. Спарроу тоже так делали. Знание игроков обеих команд удерживало Спарроу у власти.

Ты не был главным, если не знал, что происходит по всему городу.

Мышцы на моей шее напряглись.

— Это чертовски близкие отношения.

— Она вернулась в Эрбану вчера вечером, — сказал Рид, — Но у нас уже есть команда для беседы. Они знают, что нельзя быть конкретными. Мы не хотим, чтобы просочились слухи о том, что Аранию накачали наркотиками. Они узнают, замешана ли в этом Аманда.

Я стиснул зубы.

Женщина.

Это была черта — та, которую я ненавидел пересекать.

Просто потому, что я ненавидел это, не означало, что я не сделаю этого. Теперь мы жили в мире равных возможностей — женщины убивали так же легко, как и мужчины. Женщины могут быть моей линией в песке, но Арания была моей линией в гребаном бетоне. Никто не мог ее трогать. Никто.

— Если это была она, скажи команде, чтобы позаботились о ней. И не скрывай этого. Очисти их следы, но сделай заявление.

— Понял, босс, — ответил Патрик.

Я повернулся, чтобы уйти.

— Я возвращаюсь к Арании.

— Есть еще кое-что, — сказал Рид, останавливая меня и поворачивая обратно к себе. — Судья Ландерс.

Аннабель Ландерс, биологическая мать Арании.

— Что на счёт нее?

— Ее расписание было очищено на следующие две недели.

— И это очень важно… почему?

— Потому что, — сказал Патрик, — Ее госпитализировали под другим именем в больницу Святого Михаила в Восточном Чикаго, штат Индиана.

— Индиана? Для чего?

У меня в голове крутились разные варианты.

— А почему не Лойола, Раш или Нортвестерн? Здесь есть очень известные больницы.

Я потянулся за стулом, развернул его и сел, оседлав спинку.

— Подожди. Почему ее приняли?

Я вспомнил ее реакцию прошлой ночью при встрече с Аранией.