Ложь

— Он прятался от меня в школьном чулане. — Дженни взорвалась смехом, и я улыбнулась сквозь слезы. — Я прижала его к стенке, чтобы он не убежал, и насильно поцеловала его. Это был самый ужасный поцелуй в моей жизни.

Теперь я захохотала.

Мое тело сжималось от внутренней боли, а с губ срывался неконтролируемый смех.

Дженни перестала смеяться, чтобы сказать:

— Думаю, это тоже был самый ужасный поцелуй для него. — Она вытерла нос рукавом, вновь глядя на фотку. — Он потом не разговаривал со мной, и ты приставала к нему, спрашивая, почему он игнорирует меня. Я решила, что никогда не признаюсь, в том, что сделала тогда. Наверное, и он никому не рассказал.

Дженни положила фотографию на его могилу.

— Осталось только двое из нас, — сказала Дженни. Она посмотрела на меня. — Он сейчас в лучшем мире, Скай. Там, где никто не осуждает его. Никто не видит в нем монстра, каким сделал его отец.

Я шумно выдохнула, возводя глаза к небу. Серые, тяжелые тучи, висели над кладбищем, обещая сильный дождь.

— Я никогда не забуду, что он поблагодарил меня за то, что я пришла к нему. Он сказал, я — единственная кто пришел к нему, Джен, — прошептала я.

— Я думаю, что он ждал тебя, Скай. Он знал, что ты придешь, и ждал этого дня. Я думаю, в его голове давно сложился план побега, но он хотел попрощаться с тобой, и попросить прощения.

— Я не винила его, Дженни.

— Я знаю. Я думаю, он тоже знал. — Она помолчала. — Просто он хотел увидеть тебя, до того, как уйдет.

— Я обещала, что приду к нему еще. Я сказала, что приду к нему, что еще раз навещу его…

— И ты пришла. Ты здесь, и ты навестила его. — Дженни расстегнула пуховик, доставая фляжку с коньяком, которую подарил ей Зак, чтобы она спаивала Алекса. Она отвинтила крышку, сделала глоток, и протянула мне. Я осушила половину фляги.

— Вишневая содовая?

— Том любил ее, — усмехнулась Джен.

— Он не был алкоголиком, на самом деле, — сказала я, и подруга пожала плечами:

— Я знала это. Он говорил, что никогда не станет терять контроль над собой ни ради чего. Наверное, не хотел быть похожим на своего отца.

— И он не был. Он был собой. Веселым мальчиком, который хотел, чтобы кто-то дружил с ним, и защищал от злых мальчишек старшего возраста.

Дженни глянула на меня:

— Давай, запомним его именно таким, Скай. Парнем, который умел просить прощения, который был таким сильным, что умел улыбаться, когда рушился его мир. — Дженни вылила на его могилу, остатки вишневой содовой. — А я еще запомню, что он отвратительно целовался.

* * *

Я проснулась, когда мама вошла в мою комнату, и, не включая свет, прошептала:

— Милая, ты была сегодня на улице? — Разумеется, что Дженни уже позвонила ей, чтобы сказать, что я первые за неделю, вышла из своей комнаты. Я не двигалась, притворяясь спящей. — Я хочу сходить к Энн, чтобы быть уверенной, что с ней все в порядке.

Я повернулась в ее сторону, по-прежнему с закрытыми глазами, притворяясь что сплю, и посылая импульсы, чтобы она ушла. Я услышала ее шаги, по ковру, в мою сторону, затем, как она поправляет одеяло и целует в лоб. Затем шепчет:

— Я люблю тебя, моя девочка.

Мама ушла, закрыв за собой дверь, и я наконец, смогла спокойно вздохнуть. Через несколько минут, я услышала, как от дома отъехала машина.

Я встала с постели, и подошла к коллажу из фоток.

Том Гордон.

Мальчик, о котором я буду помнить только хорошее.

Обещаю.

Я надела куртку, и натянула шапку на волосы, думая о том, куда я направлюсь сейчас. Мне было все равно. Хотелось просто прокатиться по городу. Подумать о жизни, и о моем месте в ней, о том, что я могу сделать со своим будущем, и с самой собой, чтобы не повторить ошибок.

На улице было чертовски холодно.

На то, чтобы прогреть машину, мне пришлось потратить целых семь минут. На соседнем сидении до сих пор валялись фантики от конфет, и лежали книги, по философии и психологии, которые я должна была вернуть в школьную библиотеку.

Я выехала из гаража, на дорогу, думая о том, что было бы здорово отмотать время назад. Если бы я не знала то, что знаю сейчас, если бы моя психика не была бы повреждена как сейчас…

Вчера я слышала, как мама говорила с папой о том, что она собирается сходить к доктору Грейсон. Я знаю, что они подруги, но я сомневаюсь, что она бы собиралась к ней, с дружеским визитом в свете последних событий.

Я снова беспокою своих родителей, и это раздражает. Я хочу наконец-то что бы никто не беспокоился обо мне, чтобы никто не думал о том, что я могу слететь с катушек, чтобы никто не пытался подгонять меня: «Скай, ты скоро придешь в себя?», «Скай, прошла неделя, ты должна жить дальше».

Я буду. Я буду жить дальше, но мне нужно немного больше времени, чтобы осознать произошедшее. Мне нужно больше времени, чтобы узнать, где была ошибка, чтобы понять, где я ошиблась, где провинилась — почему произошло это со всеми нами — с Томом и со мной. Что мы сделали, что на нас посыпались неприятности как из рога изобилия?