Ложь богов

В ярости она скрестила руки на груди, и ее оливково-зеленые глаза опасно сверкнули. Дочь Леса была романтиком до мозга костей. Она верила в настоящую любовь, и Селеста завидовала этому.

– Расскажи это моей матери. На мои слова ей наплевать, – пробормотала Малия.

Линнея рассмеялась.

– Я заметила взгляды твоей матери. Мои слова ее тоже вряд ли заинтересуют. Я, честно говоря, рада, что до сих пор не оставалась с этой женщиной наедине. Она меня очень пугает.

На лице жрицы Сирены отразилось беспокойство:

– Мне было бы искренне жаль, Линнея, если бы она сказала тебе что-то плохое. Я знаю, насколько это тяжело. Она ненавидит слабых людей, в ее глазах чувства – это слабость. Пожалуйста, не принимай ее поведение близко к сердцу. Не обращай на нее внимания.

Линнея сделала пренебрежительный жест и мягко улыбнулась:

– До сих пор ничего такого не произошло, и впредь я не позволю ей изменить мой взгляд на вещи. И посему я остаюсь при своем: если ты действительно уверена, что не питаешь к Натаниэлю никаких чувств, твоей матери придется это принять.

Селеста одобрительно кивнула.

Со стороны дивана раздалось фырканье. Селена склонила голову. На лбу девушки образовалась глубокая складка:

– Ты это серьезно? Я имею в виду… зачем тебе кто-то еще, если у тебя может быть шанс с Натаниэлем?

Все взоры устремились на Дочь Луны. Селеста снова ощутила все нарастающую ревность. Как медленно действующий яд, она текла по венам, постепенно заполняя все ее тело. Селеста ненавидела это чувство. Даже испытывала к нему отвращение. Это ощущение было чуждо жрице, но она сразу поняла, что оно значит. Она завидовала этой бледной девушке с ледяными глазами. Не из-за общего детства, которое она провела с Натаниэлем, нет, Селеста завидовала ее откровенности. Эта женщина без обиняков заявляла, что испытывает чувства к Натаниэлю. Селеста этого сделать не могла. Она не могла заставить себя произнести эти слова. Слишком велик был страх оказаться уязвимой.

– Для тебя это может показаться невообразимым, потому что ты явно испытываешь к нему какие-то чувства, – произнося эти слова, Малия остановила взгляд на Селесте. Рыжеволосая жрица пожала плечами. Даже если она и знала о чувствах Селены, получить подтверждение от кого-то другого было совершенно иным чувством. – И да, я действительно пыталась увлечься Натом, флиртовать с ним и покорить его. – Она рассмеялась, вспомнив то время, когда бегала за Натом, как маленькая собачка. Но правда в том, что я не испытываю к нему никаких романтических чувств.

Селена пристально оглядела Малию. От пронзительного взгляда Дочери Луны по спине Селесты пробежал холодок.

– Потому что любишь другого?

Малия мрачно кивнула.

– Я знаю, каково это – быть влюбленной. Покалывание, ощущаешь в животе бешено стучащее сердце, как только человек входит в комнату. Всего этого я в присутствии Ната не чувствую. И я не думаю, что смогу всю жизнь обходиться без этих чувств. Даже ради следующего короля этой страны.

Селена кивнула, но Селесте показалась, что она совсем не согласна с Малией. Дочь Луны, скорее, испытала облегчение. Как будто была рада, что у нее на одну соперницу стало меньше. Линнея, Малия и Селеста договорились между собой не соревноваться друг с другом, не рассматривать эти выборы как состязание. Но для Селены все было именно так. В этот миг она оказалась в комнате с тремя соперницами, которые представляли для нее опасность, потому что могли украсть у нее любовь всей ее жизни.

– Но ты ведь в курсе, что ты – жрица? Если Натаниэль изберет тебя, у тебя не останется другого выбора.

В комнате стало тихо. Слова Селены были подобны угрозе, которая медленным эхом разносилась по комнате. Эхом, предсказывающим катастрофу.

– Этого не произойдет. – Глаза Малии превратились в узенькие щелочки, а во взгляде девушки появилась твердость, которой раньше Селеста за подругой не замечала. – Меня Натаниэль не выберет.

Слова Малии прямо-таки сочились ядом. Когда Селеста подняла глаза, взгляд Малии был снова обращен на нее. Но твердости в нем больше не было – только злорадство. Ей нравилось измываться над Селеной. Жрица Сирены хотела показать Дочери Луны, что та далека от победы, что она – не единственная, кто знал и любил Натаниэля.

Ледяные глаза Селены тоже остановились на Селесте. На лице жрицы Луны не дрогнул ни один мускул. Бледная кожа была безукоризненно гладкой, выдавали Селену только глаза. Эти глаза, которые всегда напоминали Селесте замерзшие ледники, словно собирались задушить ее.

Натаниэль

Нам нужна передышка и явно больше веселья, – слова Малии снова и снова эхом проносились у него в голове. И Нат мог только согласиться с этим утверждением. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз забывал обо всем и веселился со своими друзьями. После инцидента в Сильвине, а теперь и письма Садыка, атмосфера среди них была переполнена напряжением и осторожностью. Нат скучал по тому озорству и непосредственности, которые когда-то царили меж ними.