Ложь грешников

— Мы позаботимся о Диане, Стелла, — сказал Джей, слова прозвучали как клятва.

Я изогнула бровь, глядя на него.

— Правда, Джей? Как выглядит забота? Потому что, когда я вошла сюда, вы двое болтали, в то время как истекающая кровью и чертовски травмированная девчонка стояла перед вами!

Теперь я почти кричала. Никогда в жизни не думала, что буду кричать на Джея. Но никогда в жизни не думала, что окажусь в такой ситуации.

— Мы справимся с этим, — выдавил он. Его голос больше не был ровным. В него просочилась ярость. Такая ярость, которой никогда раньше не было в его тоне. Это что-то значило. Или так и было, если бы ситуация сложилась иначе. Сейчас я не следила за эмоциями Джея. Не считала их победами.

— Я тебе не верю, — ответила я, заставляя свой голос звучать ровно, легкомысленно.

— Мы знаем, кто сделал это с Дианой, — процедил Джей сквозь зубы. — У нас есть люди, которые ловят его сейчас, пока мы разговариваем. Позже мы позаботимся о нем.

— Позаботитесь о нем? — повторила я. — Я полагаю, это не значит, что вы собираетесь отвезти его в местный полицейский участок?

На челюсти Джея дернулся мускул.

— Это не твоя забота.

Это моя забота, если мужчина, с которым я сплю, говорит об убийстве человека. С другой стороны, если тот мужик изнасиловал девятнадцатилетнюю девушку, а затем избил ее, я не буду плакать на его похоронах.

Но в этом мире все было не так. По крайней мере, не в моем мире.

— В первую очередь меня беспокоит Диана, — ответила я, вздыхая. — Ей нельзя находиться рядом с двумя роботами, которые ничего не знают о ее травме и биологически неспособны относиться к ней с той заботой, которой она заслуживает.

— Ее соседка по комнате уже едет, — сказал Карсон.

Я на это не купилась.

— Мы вызвали врача на ее квартиру, — добавил Джей, выглядя довольно раздраженным из-за необходимости объясняться передо мной. Его брови были нахмурены. — И мы будем следить за ней так долго, как ей понадобится.

Мои зубы снова впились в нижнюю губу. Я почему-то верила, что все пойдет не так.

— Хочешь, чтобы она поехала в больницу, застряла в очереди вместе с жертвами ножевых ранений и наркоманами? — продолжил Джей. — А потом будет сидеть в кабинете с уставшим врачом, который, в свою очередь, свяжется с полицией, которая, более чем вероятно, взглянет мельком и отнесется к ней так, как будто она заслужила то, что произошло?

Он подошел к французским дверям, уставился в темноту и несколько мгновений молчал.

— Они заставят ее чувствовать себя настолько маленькой, насколько это возможно, если вообще потрудятся поговорить с ней, — продолжил он, поворачиваясь, чтобы полностью сосредоточиться на мне. — Если каким-то чудом они поверят ей, поймают того, кто это сделал, тогда её будут вызывать в суд. Всю ее жизнь разобьют на части, и снова заставят чувствовать себя ничтожной, рассказывая о худшей ночи в ее жизни. И поскольку у этого человека есть деньги и фамилия, ему это сойдет с рук. Потому что так работает наша система правосудия. Если ты богатый, важный, белый, то ты обходишь любое правосудие. Ты этого хочешь для Дианы, Стелла?

Это был вызов. Ясный как день. Обвинял меня, несмотря на то, что это он виноват за то, что не относился к девушке, которая любила рождественские фильмы, с той заботой, которую она заслуживала.

Я вздернула подбородок вверх.

— Нет, это не то, чего я хочу для нее. Но я также чертовски не хочу, чтобы двое мужчин, которые не смогут понять, что она может чувствовать, принимали за нее какие-либо решения.

После моих слов воцарилась тишина. Джей не привык, чтобы я бросала ему вызов таким образом. И я не привыкла это делать. Но я также никогда не оказывалась в подобной ситуации.

— Со мной все будет в порядке, — пробормотала Диана. — Я пойду с ними.

Мы все посмотрели туда, где она стояла, одетая в кашемировые спортивные штаны и мои кроссовки — на два размера больше, — неловко придерживая свою одежду и каблуки.

— Ты не обязана, Диана, — ответила я, сосредоточившись на ней.

Ее глаза остановились на мне. Она улыбнулась самой грустной улыбкой, которую я когда-либо видела, улыбкой, которой не должно быть на лице девятнадцатилетней девушки.

— Ты была так добра ко мне сегодня вечером, Стелла. Ты не представляешь, как много это значит. Но я доверяю мистеру Хелмику. Я знаю, что он позаботится обо мне.

Я переводила взгляд с нее на Джея, жалея, что не могу ей поверить. Поверить в него. Ее тон, хотя и мягкий, был твердым. Я никак не могла заставить ее делать то, чего она не хотела, особенно учитывая все, через что ей пришлось пройти. Поэтому пересекла комнату, схватила потертую черную сумочку, которая лежала на кухонном столе.

— Твой телефон здесь?

Она кивнула.

Я протянула его ей, и она взяла его дрожащими руками. Мое сердце болело, наблюдая за ней, но я решила сохранить решительное выражение лица.

— Достань свой телефон, и я запишу в него свой номер, — сказала я.

Она сделала, как я просила, протянув мне телефон с ярко-розовым блестящим чехлом и треснувшим экраном. Я ввела свой номер.