Ложь и правда русской истории. От варягов до империи

Про «окно в Европу» думал и говорил не Петр I, а Франческо Альгаротти. О чем Пушкин уведомил читателей в первом же примечании к «Медному всаднику».

Ф. Альгаротти (1712–1764) – итальянский писатель, знаток искусств, популяризатор наук, путешественник, авантюрист, жуир и бонвиван. Сам Казанова ревновал к его светской славе и донжуанским похождениям, а Вольтер называл его «лебедем из Падуи», которому «небо подарило искусство любить, писать и нравиться». Вот сей «лебедь» в своей книге «Письма о России», 1739 год, и написал: «Петербург – это окно, через которое Россия смотрит в Европу».

То есть уже тогда Франческо Альгаротти абсолютно точно определил суть петровской политики: не Европа, не дверь, а лишь одно окно, сквозь которое мы только СМОТРИМ.

Пушкин позаимствовал эту метафору и, переделав ее в мощный образ, вложил в думы Петра: «Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно».

Сам же Петр будто бы говорил: «Нам нужна Европа на несколько десятков лет, а потом мы к ней должны повернуться задом». Это записал приближенный к императору человек, граф Остерман.

В.О. Ключевский считал, что «сближение с Европой было в глазах Петра только средством для достижения цели, а не самой целью». Цель же была одна – полная, абсолютная власть.

Комплекс неполноценности

Повсеместно унижая и отрицая все русское, превознося и насаждая все европейское (но отнюдь не в общественно-политическом утройстве!), Петр I породил в русских людях жесточайший комплекс неполноценности, который разрывает умы и сердца до сих пор. Именно со времен Петра I русский человек стал стыдиться самого себя, своей истории, отрекаться от своего азиатского прошлого и кровно-исторического родства с азиатами.

С одной стороны, вроде бы стремление к Европе, осознание себя европейцами. А с другой – сами-то мы не были уверены, что мы Европа, не чувствовали себя равными. Отсюда – всевозможные терзания и оглядки, метания и страдания души. Например, злость и обида, как у Достоевского: «И чего же мы достигли? Результатов странных: главное, все на нас в Европе смотрят с насмешкой… Мы виляли пред ними, мы подобострастно исповедовали им наши «европейские» взгляды и убеждения, а они свысока нас не слушали…»

Чаадаев убеждал, как прекрасно и благотворно для народа, общества и государства европейское католичество по сравнению с нашим православием.

Тургенев, долго живший и умерший во Франции, писал, что русский человек ведет себя за границей так, будто там каждый имеет право дать ему в морду.

Блок сформулировал свой взгляд России на Европу: «Она глядит, глядит, глядит в тебя / и с ненавистью, и с любовью!..»

Отсюда и взрывы, крайности русского человека – от самоуничижения до высокомерия, от добродушия до агрессии и угроз разнести к чертовой матери весь европейский дом саблями или ракетами.

Комплекс неполноценности – страшная разрушительная сила.

Очевидно и ходом истории показано и доказано, что фундамент петровского государства, несмотря на его сталинскую колоссальность, на самом деле крив, страшен, не приспособлен для строительства хорошего дома и житья в нем. А мы так и живем. Наследием Петра. По-прежнему считая, что «Петр I» и «Европа» – синонимы. А каковы синонимы – таковы и антонимы.

Отсюда и чудовищные разрывы сознания, совмещение несовместимого. У нас, в отличие от Запада, все зависело и зависит от чиновников: и политическая, и деловая, и культурная жизнь. В то же время, по опросам социологов, абсолютное большинство россиян чиновников не уважает, уверено в их своекорыстии, взяточничестве. При этом то же большинство тоскует по «сильной руке» и полагает Россию особой цивилизацией, где никогда не привьется европейский образ жизни.

То есть дело не только в Петре и не только в катаклизмах его эпохи. История есть история. Что было – то было. Дело в том, что и как мы сегодня думаем о Петре.

Нынешний президент страны Владимир Путин (вероятнее всего, по незнанию истории) всегда говорил, что из мировых лидеров его больше всех восхищает Петр I. Так, в 2019 году в интервью Financial Times сказал: «Он будет жить до тех пор, пока будет жить его дело, так же как дело каждого из нас. Мы будем жить до тех пор, пока будет жить наше дело».

По опросам социологов, из всех правителей прошлого россияне отдают исключительное предпочтение Петру I.

А как думаем – так и действуем, так и живем. Неточная мысль разрушительна.

Разруха, она в головах.

Глава 24 Триумфальная арка

Румянцев, Потемкин и Суворов – хула и хвала, забвение и слава, миф и реальность

Приведенные здесь источники были общедоступны и в царской России, и в коммунистической, вплоть до обыкновенных энциклопедий. Любой и каждый мог посмотреть и задаться вопросами. И потому главные фигуры этого исследования – мы. Мы – с нашими оценками, мифами, покорным следованием за навязанными стереотипами. Для начала, в качестве буфера, два примера из ближних, советских времен.

Мыльный пузырь Ворошилов