Ложь и правда русской истории. От варягов до империи

Его участие в заговоре Шуйских подтверждается тем, что со вступлением на царский трон Василия Шуйского началось и возвышение Авраамия. Он был назначен келарем Троице-Сергиева монастыря. Келарь – по-нашему завхоз. Применительно к такому огромному хозяйству – главный завхоз. Это с одной стороны. С другой стороны, дворянин, воевода, человек решительного характера на такой должности стал значительным лицом. По сути – военный комендант мощнейшей крепости на пути к Москве. Впоследствии Смоленск пал под ударами поляков, а лавра выдержала четыре месяца осады и выстояла. Царь Василий приблизил Авраамия к себе, во всем советовался, и Авраамий, как мог, помогал ему. Например, вывез из Троице-Сергиева монастыря в Москву большие запасы зерна, когда в Москве стало плохо с хлебом.

Плагиатор

И этот же Авраамий – автор книги, описывающей события на Руси с 1584 по 1620 год. В научном обиходе она известна как «Сказание Авраамия Палицына».

Причем значительная часть ее – явный плагиат, чьи-то сочинения, переписанные Авраамием и приписанные себе. Правда, Палицын и не скрывает, сам указывает, что пользовался чужими произведениями. По тем временам это не грех. Все летописи, дошедшие до нас, начаты неизвестно кем и несколько раз переписаны опять же неизвестно кем. Почти каждый монах-переписчик, к которому попадала неизвестная рукопись, воспринимал ее как общее достояние, часто как рабочий материал, вставлял через века свое понимание прошлых событий, свои слухи, свое мнение и т. д.

Грубо говоря, сидел в XVI или XVIII веке монах-переписчик и кроил по своему разумению события XIII или XIV веков. Все наши летописи дошли до нас именно в списках XVI–XVIII веков. Вот почему так важна работа специалистов по отделению первоначальных текстов от позднейших вставок и напластований.

Первые шесть глав «Сказания…» – чье-то сочинение, переписанное Авраамием Палицыным на свой лад. Нашлась первоначальная рукопись, оригинал. Многие предполагают, что автор ее – архимандрит Дионисий, глава Троице-Сергиева монастыря, под непосредственным началом которого служил Авраамий. События начиная с 1584 года изложены спокойно, обстоятельно, бесстрастно. Как говорится, ничего личного. Да и какие могут быть личные счеты у выходца из простолюдинов архимандрита Дионисия с Борисом Годуновым, к примеру. А вот у воеводы Аверкия Палицына – были. И потому эти первые шесть глав, переписанных Палицыным, полны нападок на царя Бориса. Он и убийца царевича Дмитрия, и вообще все беды Руси от него. Есть даже такая строчка про голос Годунова: «Глас зело высок и богомерзостен». То есть Палицын даже голоса Годунова не выносил.

Понятны чувства воеводы Аверкия, подвергнутого опале и насильственно постриженного в монахи при власти Бориса Годунова. Но умудренный жизнью келарь Авраамий хотя бы в глубине души должен был осознавать, что это Шуйские противостояли Годунову и начали смуту на Руси. Однако написал иначе. Оклеветал на века.

Предатель

Авраамий Палицын и после свержения с трона своего покровителя царя Василия Шуйского остался келарем Троице-Сергиева монастыря. Он входил в состав посольства 1610 года к польскому королю Сигизмунду. Выборные от церкви и боярства во главе с митрополитом Филаретом и боярином Голицыным просили царем на Русь польского королевича Владислава, сына Сигизмунда. Но перед этим они были в Москве у патриарха Гермогена и получили простую и ясную инструкцию: королевич Владислав должен креститься в православии. Если же нет, то не будет патриаршего благословения, а будет порушение всему Московскому государству и православной вере. Патриарх Гермоген напутствовал послов стоять «за православную христианскую веру неколебимо». Но Сигизмунд не согласился на крещение своего сына Владислава в православии, да и вообще сам хотел быть королем объединенного огромного государства, превратив Русь в польское воеводство. Переговоры зашли в тупик.

Однако не у всех. Как водится, посольство прибыло со многими дарами. Очевидец отмечает, что самые богатые подарки преподнес келарь Авраамий: «серебряный позолоченный двойчатый кубок, золотный атлас и сорок соболей». Сигизмунд остался премного доволен, обласкал Авраамия и даровал его монастырю охранную грамоту на землю и все другие права. С тем Авраамий в январе 1611 года, получив все для своего монастыря, и отбыл в Москву. А посольство осталось. В плену. Для справедливости надо заметить, что Авраамий был не один. Думный дворянин Сукин, дьяк Васильев и еще 43 человека уехали, получив от короля «грамоты и другие пожалования».

Разумеется, их поведение расценили как предательство, измену. И прежде всего – поведение Авраамия, не последнего человека в посольстве. Через десять лет, выйдя из польского плена, глава посольства митрополит Филарет стал патриархом и «Великим Государем Руси», покарал Авраамия. Может, и напрасно. Потому что Авраамий уже стал другим.

Народный трибун