Ложь, которую мы произносим

Я смотрел ей вслед, ощущая в груди странное чувство, не поддающееся описанию.

Вернувшись домой, я обрадовался, увидев включенный свет. В холле стояли детская коляска и коробки с подгузниками. И все же беспорядок больше не казался таким раздражающим, как раньше. На кухне играла музыка – джаз, – а моя жена готовила.

– Привет, – неуклюже сказал я. Сара обернулась. Затем поцеловала меня в щеку. Я собирался ответить тем же, но она уже отодвинулась.

– Где Фредди? – спросил я.

– В своей переноске.

Она указала на кухонный стол.

– Он крепко спит. – Я был почти разочарован.

– Да, но не волнуйся. Скоро проснется, чтобы его покормили.

– А что, если он вывалится из переноски на пол?

– Он пока не может. Слишком мал, чтобы перевернуться.

Казалось, Сара знала так много. А я словно пропустил вводный курс о младенцах.

– Ужин почти готов.

Это оказался не мой любимый лосось с гренками. Но рыбный пирог был на втором месте.

Не успели мы сесть за стол, как раздался громкий крик.

– Он постоянно так делает, – сказала Сара. – Оливия говорит, обычно это означает, что нужно переодеть или покормить. Вот так, вот так.

На минуту мне показалось, что она пытается успокоить меня. Затем Сара взяла Фредди и села, одновременно расстегивая блузку.

Я наблюдал, пораженный тем, как ей удавалось делать все сразу. Каким-то образом и его кормила, и ела сама! Я попытался поесть, но не мог сосредоточиться. Это было так странно.

– Оливия говорит, когда у тебя есть дети, ты должен научиться делать все не только пальцами рук, но и пальцами ног, – пошутила Сара.

– Твой день прошел хорошо? – спросил я.

– Да, спасибо. Оливия приходила проверить, не требуется ли ее помощь. И держала Фредди, пока я принимала душ.

Надо сказать, Сара выглядела иначе. Очень посвежела и пахла приятно. Ее наряд мне тоже понравился – повседневные джинсы с красивым бирюзовым топом. Похожую одежду носила Оливия. А еще к моей жене вернулась ее очаровательная улыбка. Это напомнило мне о женщине, в которую я влюбился.

– А твой как? – спросила она.

Я подумал о работе и о Хилари.

– Хорошо, спасибо.

Мой взгляд был по-прежнему прикован к Фредди, который сосал очень сосредоточенно. На груди Сары проступили вены. Нормально ли это? Мне не хотелось спрашивать.

– Поможешь ему срыгнуть?

Я попытался вспомнить, чему она учила меня у Оливии.

Сара передала сына прежде, чем я успел ответить. Пришлось отложить нож и вилку.

– Все правильно. Размашистыми движениями от основания позвоночника вверх.

Фредди издал громкую отрыжку. Я вздрогнул.

– Молодец! У тебя получилось. Вот что, не мог бы ты подержать его, пока я приготовлю пудинг?

Я не был уверен. А если уроню? Но Фредди выглядел вполне счастливо у меня на руках.

Постепенно я почувствовал, как растет моя уверенность. Это напомнило первый день на работе.

– Потрясающе. Спасибо. Я подумала, что мы могли бы сейчас вместе его искупать.

Я вспомнил о нашем джакузи наверху.

– Не слишком ли он мал?

– У меня есть специальная детская ванночка, которую одолжила Оливия. Ты, наверное, сначала захочешь переодеть костюм.

Я и не подозревал, насколько это сложная процедура.

– Держи его под плечиком одной рукой, вот так. Блестяще! У тебя талант. – Мне так вовсе не казалось. – Теперь осторожно ополосни его маленькую голову, вот так. У тебя получилось. Молодец.

Я был вне себя от радости. На работе я с самого начала ощущал уверенность в себе, поскольку знал, что нахожусь среди цифр. Они либо складывались, либо нет. Но дети непредсказуемы. Благодаря поддержке Сары я чувствовал, что у меня действительно получается. Я промокнул голову сына полотенцем.

– Превосходно, – одобрительно сказала Сара.

Неужели у меня защемило в груди? Мы вместе создали новую жизнь, это казалось таким чудом. Я не склонен к поэтическим переживаниям, но внезапно меня переполнили чувства.

К финалу я был измотан. Как и Фредди.

– Он снова собирается заснуть. Это нормально?

– Некоторые дети много спят, а у других промежутки между сном длиннее. Все разные.

– Должна быть какая-то классификация.

– Очень смешно, Том.

Я не шутил. Однако не мог не испытывать огромного уважения к своей жене. Она казалась удивительно умелой. Смогу ли я когда-нибудь наверстать упущенное? А что, если сделаю что-то не так и причиню Фредди боль? Он был таким маленьким и беспомощным.

– И не подозревал, что быть родителем – такая огромная ответственность, – прошептал я Саре, когда той ночью мы отправились спать. Она легла раньше меня. По правде говоря, я дольше обычного принимал душ, почти надеясь, что она уже уснула. Тогда нам не пришлось бы вести никаких неловких бесед.

– Так и есть, – согласилась Сара, уткнувшись головой мне в плечо. – Но сейчас ты здесь, с нами. Мы справимся с этим вместе, Том. Я знаю.

Она медленно погладила меня внизу. Я почувствовал, что возбуждаюсь.

– Ты не можешь заниматься со мной любовью до моей шестинедельной проверки, – прошептала она. – Но я могу помочь тебе…