Ложь, которую мы произносим

– Ты должен вести себя хорошо, – сказала я Фредди на следующий день перед его уходом в школу. Том уже уехал на работу.

– Сказал же, что буду.

Я заметила кое-что у него на руке. На коже было написано «Мир».

– Это что, татуировка?

– Просто написал фломастером.

Какое облегчение. Помню, как делала то же самое в школьные годы, хотя тогда в моде были смайлики.

– А почему «мир»?

Он пожал плечами:

– Подумал, что нам дома не помешало бы немного.

Может, он и прав.

– Я делаю все, что в моих силах, – начала я. – Но твое поведение совсем не помогает.

– Знаю. Но папа меня не понимает. И тебя тоже.

Иногда дети видят нас гораздо яснее, чем мы думаем.

Фредди не запер свою комнату. Вот и славно, я смогу убраться, хотя придется быть осторожной и оставить предметы на тех же местах. Я слишком хорошо помнила, как тетя забирала вещи из моей комнаты. Никогда не забуду фотографию матери, которая «попала в стирку». Я не собиралась вторгаться в личную жизнь сына, как тетя вторгалась в мою.

Звонок в дверь! Теперь к нам редко заходили. Мамочки из игровых групп и школы объединились в собственные маленькие компании. У меня не осталось ничего общего с ними. Связи с большинством друзей-художников я тоже растеряла, поскольку знала, что Том их недолюбливает. А мне нужно было сделать все, чтобы ссор стало как можно меньше. Они вредили Фредди.

Джаспер с лаем побежал к двери. За ней оказался агент по недвижимости.

– Надеюсь, вы не возражаете, – сказал он. – Я был в этом районе с клиентом и подумал, не показать ли ему дом? – Он оглянулся на свою машину, в которой сидел мужчина. – Покупает за наличные.

– Вы не могли бы дать мне пару минут?

Я побежала обратно в комнату Фредди, чтобы открыть окна и приступить к делу. К моему удивлению, все выглядело не так уж плохо, хотя я заметила, что сын просто сунул все вещи под кровать. «Видишь, – сказала я себе, – он старается».

В кабинет Тома я тоже заглянула. Обычно там было очень опрятно, но сейчас в щели между столом и картотечным шкафом лежало несколько листов бумаги. Я вытащила их. Не тот ли это отчет, в пропаже которого мой муж обвинил Фредди?

Я позвонила Тому в офис. Ему это не нравилось, но дело было важное.

– Да, – сказал он после небольшой паузы, когда я зачитала начало документа. – Это он и есть.

– Тогда, думаю, ты должен извиниться перед Фредди.

– Ты имеешь в виду, после того как он принесет нам все извинения, которые задолжал? – У Тома на все был ответ.

Вскоре после просмотра позвонил агент по недвижимости. Именно такой дом искал его клиент. С учетом времени на инспекторскую проверку тот хотел заключить сделку как можно скорее.

– Отличные новости, – сказал Том, когда тем же вечером я рассказала обо всем ему. Теперь мы ужинали вместе в одно и то же время, от чего уже отвыкли. Я приготовила запеканку с луком-пореем и сыром, но сама могла только ковырять ее.

– Нам некуда переезжать, – заметила я.

– Арендуем. Это поставит нас в более выгодное положение при покупке.

– Я вам уже говорил. – Фредди нахмурился и отодвинул тарелку. – Я не перееду.

– Очень жаль, – огрызнулся Том. – Но дом не твой. Решение остается за нами.

Неужели он не мог понять, что нельзя так обращаться с сыном?

– Ты рассказал ему о пропавшем отчете? – многозначительно спросила я мужа.

Том пожал плечами, будто в этом не было ничего особенного.

– Твоя мать наводила порядок в моем кабинете и нашла документ, который я потерял.

– Тот, в пропаже которого ты обвинял меня? – с вызовом произнес Фредди.

– Я вовсе не…

– Да, обвинял.

Я слишком поздно пожалела, что подняла эту тему. Могла бы догадаться, что Том не извинится.

– Возвращаемся к переезду, – торопливо перебила я. – Мы позаботимся о том, чтобы тебе понравилось, куда бы мы ни поехали.

– Но я хочу остаться в этом же районе, мама.

– Не могу обещать, – начал Том. – Почему ты думаешь только о себе?

– Это не совсем честно. – Я замолчала. А действительно ли это было так?

– Знаете что? – сказал Фредди, бросив столовые приборы на тарелку. – Можете переезжать без меня. Уже ясно, папа, ты ни одному моему слову не веришь, не говоря уже о том, что я тебе даже не нравлюсь.

– Чушь, – ответил Том.

– Разве? Я же говорил, что не трогал твой чертов отчет. А ты даже не извинился как следует.

Фредди отодвинул стул и выбежал, хлопнув за собой дверью.

Том пожал плечами:

– Не ему решать. Взрослые здесь мы.

– Значит, мы собираемся вытаскивать его, брыкающегося и вопящего, из дома? – спросила я.

Рот Тома сжался в прямую узкую линию.

– Если потребуется.

От одной мысли у меня сердце похолодело. Что, если действительно дойдет до такого?

Через агента мы нашли дом в нескольких улицах от нашего, чтобы снять, пока не решим, переезжать дальше или нет.

– Ты пока остаешься рядом со своими друзьями, – сказала я сыну несколько дней спустя, когда сообщила эту новость. Том был на работе. Фредди только что вернулся из школы и сидел перед телевизором, жуя чипсы, хотя ужин был почти готов.

Он бросил на меня угрюмый взгляд.

– У меня больше нет друзей. После того шума, который вы с папой подняли на вечеринке. Опозорили меня.