Ложь (ЛП)

- Я знаю, что она без стеснения признается тебе в своей любви, – закончил за сына дон Теодоро. – Я уже говорил Саре, скажу и тебе: должен признаться, что Вирхиния весьма далека от идеала той девушки, которую я представлял твоей женой.

- У нас с тобой был один идеал, папа.

- Как бы мне хотелось, чтобы у тебя была моя выдержка, сын, чтобы ты мог перенести горькое разочарование и смириться с тем, что нельзя исправить.

- Возможно, когда-нибудь я и смирюсь, – равнодушно согласился Джонни.

- Но не так, как сейчас. Докажи это на деле.

- На деле?

- Сейчас я поясню тебе свои слова, – начал дон Теодоро. – Понимаешь, одна из причин, по которой мне не хотелось бы, чтобы матерью моих внуков была Вирхиния, – это ее слабое здоровье. Она всегда была болезненной. В последнее время я часто разговаривал о ней с доктором Ортега, и он считает, что с ее сердцем все в порядке.

- Я очень рад за нее и маму.

- Сделай милость, порадуйся и за себя. Послушай меня внимательно, сынок. Случай с Вирхинией очень необычный: похоже, что из-за нервного срыва у нее возникают мнимые симптомы болезни.

- Что это значит, папа?

- Все очевидно: Вирхиния больна из-за любви к тебе. Ты чахнешь, потому что тебя не любит Вероника, а Вирхиния больна, потому что ты не любишь ее.

- Я люблю ее, папа, но как сестру.

- Может, и так, – вздохнул дон Теодоро, – но она-то любит тебя не по-сестрински, а как женщина, и не хочет жить без твоей любви.

- Я все понял, папа, но должно пройти время…

- Ни в коем случае не торопись, сынок. У тебя будет время успокоиться и подумать, – дон Теодоро ласково похлопал сына по плечу. – А я пока пойду расскажу о новостях твоей маме. Мы скоро вернемся.

Дон Теодоро вышел из спальни, и Джонни остался один. Он разом приуныл, с тоской осознав, что потерял Веронику навсегда. Все в жизни стало вдруг безразличным, а в душе остались только глубокая жалость к родителям, чьи переживания огорчали его, и нежное сочувствие к застенчивой, робкой девушке с большими светлыми глазами и золотистыми волосами, которая была больна из-за отвергнутой им любви.

*** 

- Вам уже лучше, правда?.. По-моему, гораздо лучше, достаточно взглянуть на лицо, – радостно прощебетала Адела.

- Спасибо, Адела. Удивительно, но мне и в самом деле лучше.

- Я не собираюсь расхваливать Хайме, но все же он знатный врач, – с гордостью заявила сеньора Ботель.

Вероника лежала в кровати, удобно откинувшись на подушки. Теперь ее голова была забинтована не так сильно, как в прошлые дни. И вообще казалось, что она поправляется очень быстро, благодаря своему исключительному жизнелюбию.

Огромные, глубокие и печальные глаза Вероники сверкали каким-то внутренним, одухотворенным огнем, а губы снова стали сочными и красными, словно спелый, сладкий плод. Она была похожа на прелестный цветок.

- Кто это там бродит снаружи? – спросила она, услышав шум, доносившийся с веранды, и приподнялась. – Чьи это шаги? – не желая больше лежать, Вероника с легкостью уселась на кровати.

- Господи, ну чьи они могут быть, как не Вашего Деметрио? – ответила Адела. – Сеньор Сан Тельмо каждое утро раз сто пройдет от окна до угла дома, пока мой Хайме не выйдет, чтобы перевязать его и рассказать о Вас. А потом, узнав, как Вы, он идет смотреть, как строится новый дом.

- Новый дом?

- Да, он будет таким же просторным, как этот, и богато отделанным. Ничего не скажешь, красивый будет дом. Если хотите, я позову Деметрио, и он сам все расскажет, – предложила Адела.

- Не надо, не зовите его, – остановила подругу Вероника.

- Коснись это меня... – начала сеньора Ботель.

- Это никого не касается, – оборвала Аделу Вероника. – Я не хочу его видеть, он меня не интересует!

- Ну ладно, как хотите, – уступила та.

- Он уже ушел?..

- Нет, стоит в углу веранды и пьет кофе, которое принесла ему Аеша. Я Вам так скажу: если бы не эта девчушка, Ваш муж умер бы от голода, поскольку его невозможно усадить его за стол и заставить как следует поесть.

- Я хочу посмотреть на эту самую Аешу. Если, как Вы говорите, она наша служанка, то почему не приходит и не убирается в комнате?

- Видите ли, соплеменники Аеши довольно своеобразны.

- Адела, будьте любезны, сходите на веранду и позовите Аешу.

- Вряд ли у меня что-нибудь получится, но попробую, – ответила Адела. – Аеша! Аеша! – громко крикнула она, выходя на веранду. – Сеньора Сан Тельмо зовет тебя… Аеша, кому я говорю? Вот ведь, чертова девчонка, умчалась, как пуля! – проворчала себе под нос Адела.

- В чем дело? Что-то случилось? – обеспокоенно спросил Деметрио, вбежав в комнату. – Зачем ты звала Аешу? Что-нибудь нужно? Что принести? – Он озабоченно посмотрел сначала на Веронику, потом на сеньору Ботель, и снова на жену. Деметрио не мог насмотреться на Веронику; его зрачки расширились, словно желая впитать в себя любимый образ. Он соскучился по Веронике, по ее красоте, и теперь был несказанно рад ее видеть Глаза Деметрио сияли от счастья.

- Ничего не нужно, сеньор Сан Тельмо, – ответила Адела. – Вероника просто хотела увидеть Аешу. Мы очень много говорили о ней... Надо сказать, она очень своеобразная девушка.