Ложь (ЛП)

- Это так, Деметрио, наконец-то ты это понял! Я не знала, что такое любовь. Думаю, что любовь

пришла с тобой, что только для тебя она смогла родиться в моем сердце…

- А если бы я не приехал в Рио, ты вышла бы за Джонни?

- Вероятно, да… Мое положение вынудило бы меня сделать это, я тебе уже говорила…

- Ты сказала мне, что вышла бы замуж за Джонни… И тем не менее, ты не любила бы его.

- Нет, страстно не любила бы.

- Но ты же поклялась бы любить его, и в таком случае ты солгала бы.

- Не стоит впадать в крайности… Обманывать саму себя – не значит лгать. Тот, кто не почув-

ствовал любовь, может думать, что любит, когда чувствует лишь симпатию, влечение, родственные

чувства…

- А прежде ты заблуждалась, думая, что любишь?..

- Должна признаться – да.

- И не раз?..

- Возможно… Не смотри на меня так, я же женщина. Ты вынуждаешь меня говорить с тобой с

полной откровенностью, и, по крайней мере, я не могу не признаться – немножко кокетства, чуточку

тщеславия…

102

- Непременно!..

- Я никогда не претендовала быть святой, Деметрио. Я и тебя не прошу, чтобы ты был безгреш-

ным, непорочным человеком, я принимаю тебя таким, какой ты есть.

- Какой есть!..

- Я прощаю тебе твою грубость, подозрительность, твои странности, твое стремление выспра-

шивать меня, словно ты хочешь докопаться до самых глубин моей жизни, одновременно страшась и

желая найти там нечто ужасное…

- Вероника!..

- Это так, не думай, что я этого не поняла, но я все прощаю, потому что знаю, что ты меня лю-

бишь. А ты не можешь принять, что во мне может быть что-то не так, заручившись уверенностью в

моей любви, знанием того, что я люблю тебя, как никакая женщина тебя не любила?.. Ведь никто не

мог бы любить тебя сильнее, потому что это невозможно!.. Деметрио, Деметрио мой!..

- Да-да…

Он крепко сжал ее в своих объятиях, отчаявшийся, дрожащий, потерявший рассудок, находя-

щийся между ненавистью и любовью, подталкиваемый безумием, неизбежно разделяющим их, чтобы

вонзить в ее огромные черные глаза серые пристальные зрачки.

- Ты этого хотела! Мы поедем вместе; все о чем ты мечтала однажды сбудется до самого кон-

ца…

- Да, мой Деметрио. Мы вместе завоюем богатство и счастье!..

***

- Мария!.. Мария!..

- Я послала ее за продуктами… Ты что-то хотела, дочка?..

- Добрый день, тетя Сара…

- Добрый день… Ты превосходно выглядишь. Видно, что ты счастлива.

- Спасибо, тетя Сара. Вы слишком добры ко мне…

Немного удивленная, Вероника смотрит на улыбающееся, приветливое лицо доньи Сары, по-

правляющей тонкий домашний халатик, надетый поверх пижамы. Еще только семь часов сияющего

утра, а жаркое солнце Рио бурным потоком врывается в распахнутые окна.

- О чем ты хотела попросить Марию?..

- Я слышала шум и звуки рожка во дворе… А когда я высунулась из окна, они уже ушли… Я

хотела спросить ее, что случилось. Я немного испугалась…

- Нечего пугаться. Это были друзья, они пришли, разыскивая Джонни, чтобы отправиться на

охоту и сеньора Эстрада, пришедшая лично забрать Вирхинию.

- Забрать ее?..

- Да. Она тоже уезжает… В последнюю минуту мать и сестры Хулио решили поехать в усадьбу, пригласив двух-трех близких подруг. Сеньора Эстрада спрашивала и о тебе, но я, естественно, ответи-

ла, что ты не смогла бы поехать. Полагаю, что ты сочтешь это правильным…

- Конечно же, тетя, но мне доставило бы удовольствие самой поблагодарить ее за внимание…

- Ты поблагодаришь ее, когда она вернется, если у тебя останется время и силы между посеще-

ниями магазинов и модисток… Вот посмотришь, увидишь, что за деньки нас ожидают.

- Право, тетя, все это кажется мне излишним!.. Кто знает, сколько лет мы не сможем жить в

Рио… К чему праздник подобного рода?..

- Ты должна была бы благодарить и молчать. Но раз ты настаиваешь, я скажу, что нам с твоим

дядей очень важно, чтобы весь свет знал, что мы обращались с тобой, как с дочерью. А теперь, пой-

дем со мной, посмотришь какую сверхбожественную модель подвенечного платья я для тебя выбрала.

За право сфотографировать тебя на первую обложку борются все журналы.

***

- Вероника…

103

Сигаретным дымком Джонни написал на оконном стекле имя… Он один в глубине огромного

холла загородной виллы семейства Эстрада. Он прислонился лицом к стеклу, на котором еще раз на-

писал любимое имя, которое, кажется, повторяют тысячи шумов в сельской тиши,.. которое рисуют

для него ветви деревьев, которое выделяется на сером небе…

- Это бесполезно… напрасно…

В бешенстве его рука стирает написанное имя… Он торопливо оборачивается, заслышав поза-

ди себя слабые шаги…

- Вирхиния!..

- Ох, Джонни, милый!.. Ты испугался?..

- Ты подкралась на цыпочках… Почему ты всегда подходишь, словно призрак?..

- Такая уж у меня манера… Мне жаль, что мое стремление не создавать шума, никого не беспо-

коить звуком моих шагов, могло показаться тебе чем-то плохим.

- Прости меня, Вирхиния. Это оттого, что я разгневан и нервничаю… Я не понимаю ни того, что

со мной происходит, ни того, что я хочу. Кроме того, самое меньшее, что я мог бы себе представить, это то, что ты окажешься здесь. Я думал, что ты ушла вместе со всеми на охоту.