Ложь Моего Монстра

Мои пальцы сжимаются вокруг ее горла, и я должен мысленно напомнить себе, что я не могу его сломать, когда я возвращаю ее внимание ко мне.

— Я сказал тебе смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю.

Я достаю из кармана пульт и нажимаю на кнопку увеличения скорости. Дрожь проходит по всему ее телу, и ее дыхание начинает учащаться.

Она качает головой, в ее глазах появляются свежие слезы.

— Чем чаще ты выбираешь его, тем грубее я к тебе отношусь. Чем упорнее ты бросаешь мне вызов, тем холоднее я становлюсь. Ты должна уже знать, что я всегда, без сомнения, получаю то, что, черт возьми, хочу.

Она издает всхлип.

— Кирилл...

— Что? Ты скажешь мне это имя?

Чертова женщина качает головой, и я изо всех сил пытаюсь вспомнить, почему она сейчас не на глубине шести футов.

— Я думал, ты хочешь, чтобы мы вернулись к тому, что было до России, но это будет невозможно, если в твоем сердце есть другой гребаный мужчина, Саша.

— Это не... — Ее голос тихий и дрожащий. — Он не мой мужчина...

— Если это не так, тогда назови мне его гребаное имя.

— Я не могу... — Она вздрагивает, ее бедра дергаются и отрываются от кровати.

Я вытаскиваю игрушку. Она всхлипывает и кричит, ее ногти впиваются в кожу ремня.

Ее ноги трутся друг о друга в безнадежной попытке вызвать оргазм, но ничего не получается.

— Ты хочешь остаться привязанной к моей кровати в обозримом будущем? Потому что я могу это сделать.

— Просто убей меня... — Бормочет она сквозь слезы. — Если ты больше не можешь мне доверять, избавься от меня.

Эти слова наполняют мой разум убийственными сценариями, но ни один из них не включает ее.

Только ее любовника.

— Где в этом веселье? — я крепче сжимаю ее шею. — Ты думаешь, что сможешь сбежать от меня, Саша? Ты думаешь, настанет день, когда ты исчезнешь с моих глаз и вернешься к нему? Я всегда буду находить тебя, и когда я это сделаю, я убью его прямо у тебя на глазах.

— Пошел ты... — Шепчет она, и ее веки закрываются.

Когда она засыпала в предыдущие разы, я будил ее какой-то формой сексуальной стимуляции. Я все еще испытываю искушение сделать это только потому, что она послала меня за то, что я угрожал ее любовнику.

Но я этого не делаю.

Во-первых, она вышла за свои пределы.

Во-вторых, я не могу гарантировать, что не оставлю свой след, если она продолжит отказываться назвать мне имя этого ублюдка.

Я пытался найти его самостоятельно, и через расследование Виктором Организации Бельских, и даже копаясь в ее прошлом.

На самом деле я сделал это после того, как она захотела поехать со мной в Нью-Йорк, но поскольку она использует фальшивую фамилию, это связано только с фальшивым прошлым, которому поверили в армии. Или, скорее, она дала взятку, что неудивительно, учитывая ее предыдущий статус богатой леди.

И это оставило только один способ узнать имя ее любовника. Через нее.

Это проблема, когда она полностью отказывается сотрудничать.

Я снимаю ремень с ее запястий и массирую красные следы, оставленные кожей.

Тихий стон слетает с ее губ, и мой член твердеет до болезненной степени. Блять.

Я должен был трахнуть ее до того, как придумал этот метод пыток.

Или, что еще лучше, трахнуть ее, пока я ее пытал.

Я месяцами соблюдал целибат, прежде чем она появилась. Поиск дырки без драмы был хлопотным делом, в котором я не хотел участвовать без крайней необходимости.

Но соблюдать целибат после того, как побывал в киске Саши ровно двести двадцать семь раз, было чистой удачей.

Что? Я не хотел считать, но, возможно, я стал одержим и сделал это бессознательно.

Мои пальцы задерживаются на красных полосах на ее бледной коже. Это ужасно, что я хочу поставить на нее больше отметок, чтобы мир мог видеть, кому она, блять, принадлежит? Возможно.

Однако это не значит, что эта мысль исчезает.

Ее голова наклоняется в сторону и падает мне на грудь. Гребаный блять.

На секунду я забываю, что злюсь на эту женщину. Нет, злюсь — это мягко сказано. Я в ярости и так близок к тому, чтобы сойти с ума, когда думаю, что у нее есть кто-то еще.

Эти мысли заставляют меня задуматься о том, чтобы поджечь всю Россию, просто чтобы избавиться от него.

Такие безумные, совершенно невозможные мысли не оставляли меня в покое с тех пор, как я услышал, как она говорила ему по телефону, что любит его и что вернется к нему.

Как будто я когда-нибудь позволю этому случиться.

Добавьте ощущение предательства и выстрел, и я скатываюсь вниз по спирали по пути, который даже мне не нравится.

Ни капельки.

Я поглаживаю следы своих пальцев на ее шее, и она прислоняется щекой к моей ладони, прижимаясь ближе, как будто я ее безопасное убежище.

Скорее, я ее ад, созданный на заказ.

Когда я вытираю капли пота с ее лица, название бездны, в которую я упал, ударяет меня в гребаное нутро.

Одержимость.

Так это называется, не так ли? Вот каково это — испытывать потребность владеть кем-то, когда я никогда раньше не задумывался об этой концепции. Вот почему меня преследуют образы абсолютного гнева, если кто-нибудь посмеет забрать у меня эту женщину.

И это включает ее.