Ложь Моего Монстра

Поэтому мне все равно, что это больно с каждым ударом. Мне все равно, что завтра я, вероятно, буду ходить смешно.

До тех пор, пока он будет принадлежать только мне, вот так.

— Даже твоя киска знает, что она принадлежит мне. Ты чувствуешь, как она приветствует мой член дома?

Я киваю.

— Никто, кроме меня, не прикоснется к тебе, не будет владеть тобой, причинить тебе боль. Ни единая гребаная душа, — он наклоняется, хватает концы ремня, который все еще вокруг моего горла, и тянет в противоположных направлениях. — Ты моя гребаная собственность, solnyshko.

Я не могу дышать.

Ох, блять. Я не могу дышать.

Но даже когда думаю об этом, я чувствую, как оргазм поглощает меня. Мой рот открывается в бессловесном крике, когда тепло наполняет мои внутренности.

Кирилл вырывается, ослабляет ремень на моей шее, подтягивает меня к сидячему положению, засовывает свой полутвердый член мне в рот и кончает мне в горло.

— Я хочу, чтобы ты слизала каждую каплю, как хорошая девочка.

Я кашляю, но высовываю язык, чтобы облизнуть его член и свои губы. Я все время смотрю ему в глаза, наслаждаясь тем, как они темнеют, просто наблюдая за мной.

И вот так я совершенно забыла о сегодняшнем нападении.

Кирилл прав.

Я принадлежу только ему.

Глава 18

Кирилл

Я теряю контроль.

Я чувствую, как это просачивается под мою кожу, цепляется за мои кости и разрушает каждую каплю дисциплины, которую я поддерживал на протяжении многих лет.

Единственная причина такого кощунственного изменения начинается и заканчивается тем, что женщина лежит в моих объятиях после того, как я трахал ее, пока она больше не могла этого выносить.

Пока она не заплакала, не зарыдала и, наконец, не взмолилась тем мягким голосом, который делает со мной дерьмо.

— Мне действительно нужно поспать, и тебе тоже. Пожалуйста?

Я, конечно же, не могу заснуть.

Во-первых, это отвлекает, когда она обнимает меня во сне и даже закинула свою ногу на мою в каком-то территориальном владении.

Моя Саша может показаться наивной, но внутри нее тоже есть животное — как и во всех нас — и это животное должно заявить о себе.

Возможно, я пометил ее кожу красным и оставил синяки и засосы по всей груди, животу и внутренней поверхности бедер, но она оставила свои собственные следы. Они невидимы и скрываются под кожей, но они так сильны в своей мягкости, так... раздражающе настойчивы.

Саша не должна была физически обламывать мой член в течение последних месяцев, но он по-прежнему отказывался прикасаться к любой другой женщине, кроме нее.

Наверное, поэтому я чуть не сломал ее ранее. Мне пришлось напомнить себе, что вчера ее похитили и чуть не изнасиловали. Мои навыки ведения переговоров со звериной стороной моего члена пришли к ошеломляющей остановке, когда она подчинилась всему, что я ей предлагал.

Я предупредил ее, что не собираюсь сдерживаться, но она стояла там, глядя на меня с тем же желанием, которое скрутило мои внутренности.

Не имеет значения, как сильно я стараюсь держаться от нее подальше, если она смотрит на меня так, вся моя решимость исчезает.

Я провожу пальцами по ее волосам, затем останавливаюсь.

Какого хрена я делаю?

Всегда есть потребность прикоснуться к ней, будь то во время секса или вне его, и я не из тех, кто занимается сентиментальным дерьмом. Я трахаюсь, и только для удовлетворения физической потребности. Я не получаю удовольствия от ухаживания за женщинами или получения киски, но все эти принципы кардинально изменились с тех пор, как в моей жизни появилась эта женщина.

Я не только хочу оставить ее, но и испытываю желание преследовать ее.

Я даже не знаю, что, черт возьми, это значит.

Ухаживания за женщинами не принято в нашем мире. Большинство наших браков заключаются ради союза или какого-то стратегического дерьма, и союз должен быть одобрен самим Паханом.

Реальный вопрос в том, почему я хочу преследовать Сашу, когда она у меня уже есть?

Из-за того, что она не твоя и может уйти.

Этот чертов демон в моей голове прав.

Да, Саша обнимала меня перед сном, ее губы приоткрылись в легкой улыбке, а ее руки и ноги обвили меня, как будто она боялась отпустить меня, но она также не на сто процентов здесь.

У нее есть корни в каком-то другом месте, и если я полностью не избавлюсь от них, она никогда не будет моей.

Я отпускаю ее волосы и снимаю ее руку и ногу с себя. Саша утыкается лицом мне в грудь, отказываясь отпускать меня даже во сне, но я осторожно подталкиваю ее, пока она не ложится на подушку.

Трахнуть ее было самым логичным — или нелогичным — решением нерешенных проблем моего члена, но оно не самое лучшее.

Особенно после личных бесед, которые у меня были с Паханом. Он знает о проблемах с грузом Хуана, с которыми мы сталкиваемся, и о произошедшем нападении, вероятно, из-за информации от Владимира. Поскольку я не приблизился к решению этой проблемы или к тому, чтобы принести голову преступника Хуану в качестве мирной жертвы, Пахан берет дело в свои руки и поговорит с Хуаном как лидер с лидером.