Ложь во благо, или О чем все молчат

– Ты права, я не одевалась так уже много лет. Как я выгляжу? – Она завертелась, демонстрируя брючный костюм безупречного покроя. Она всю жизнь завязывала свои светлые волосы в хвост, отчего чужим людям было еще труднее угадать ее возраст.

– Потрясающе! – ответила я, нисколько не покривив душой. Моя собственная фигура не отличалась таким изяществом, и я жалела, что во мне нет ее генов. – Ты же ешь все подряд, как ты умудряешься сохранять такую стройность?

– Лучше расскажи мне про дом! – нетерпеливо попросила она. – Ты смогла заглянуть в стенной шкаф?

Из ванной вышел, затягивая узел галстука, мой отец. В свои восемьдесят три года он слегка прихрамывал – результат не вполне удачной замены коленной чашечки, до полусмерти напугавшей мать и меня, но в остальном он был почти таким же подтянутым, как моя мать, и я не переставала им восхищаться. Слишком многие мои знакомые уже лишились родителей или занимались безрадостным делом – их переселением в дома престарелых. Мать с отцом утверждали, что они везунчики, но я знала, что главное не это, а их брак. Передо мной был результат их успешной заботы друг о друге.

– Я сделала фотографию, – сказала я, вынимая из сумки телефон.

Мама со вздохом присела на край двуспальной кровати.

– Не уверена, что хочу это видеть. Лучше ты, Гэвин.

Папа взял у меня телефон.

– Впечатляет! – сказал он. – Удивительно, что надпись так никто и не закрасил.

– Каждый владелец просил следующего не делать этого, – объяснила я.

– Давай-ка распечатаем снимок, хорошо, Джейн? – Он передал телефон матери, и она вгляделась в экран, кусая себе нижнюю губу.

– Это же надо… – пробормотала она. – Это же надо… – Она смотрела на фото, качая головой. Что за воспоминания ее при этом посещали? – Бедная девушка! – сказал она. – Как сложилась ее судьба? – Она вернула мне телефон. – Интересно, она знает о сегодняшних слушаниях?

Папа сел с ней рядом и обнял ее за плечи.

– Может быть, пришло время снова попробовать ее разыскать? В наши дни находить людей стало куда легче!

– Я набираю ее имя в Гугле не реже раза в месяц, – призналась мама. – Айви Харт или Айви Гардинер – на случай, если она вышла замуж за мальчишку, с которым сбежала. Хотя не думаю, что она пользуется Интернетом, даже если жива. Не могу себе такого представить.

– Скорее это она не может представить тебя пользователем Интернета, – возразила я со смехом. Мать всегда старалась быть лучше всех. Она не один десяток лет работала независимой журналисткой, писала обо всем на свете, в том числе про евгеническую программу – задолго до того, как она оказалась под прицелом общественного внимания. Эта программа не привлекала ничьего внимания, пока в «Уинстон-Салем джорнал» не появилась в 2002 г. серия статей о ней. После этого общество как с цепи сорвалось; кульминацией должны были стать сегодняшние слушания: на них намеревались поведать свои истории жертвы программы.

Я поправила воротничок на маминой блузке.

– Поехали! – сказала я.

– По пути попросим портье распечатать фотографию из твоего телефона, – предложил отец.

Я посмотрела на часы.

– Если только очень быстро!

– Почему ты настаиваешь, чтобы мы выехали так рано? – спросила мать. – Это как-то не в твоих правилах…

Она, конечно, попала в точку. Я вечно всюду опаздывала. Студенты в Джорджтаунском университете, которым я читала политологию, всегда надеялись, что я проспала лекцию и они смогут разбежаться. Но я влетала в аудиторию с двадцатиминутным опозданием под их дружный стон.

– На слушания соберутся журналисты, – ответила я. – Как бы нам не остаться без мест.

– Мы зарезервировали себе места, – напомнил мне отец. – Ведь мама числится в списке свидетелей, которые будут давать показания.

– Знаю, знаю! Но мне еще надо попить кофе, иначе я не продержусь!

Они обменялись фирменными взглядами «что это с Бренной?», но послушно встали. Мы спустились в лифте на первый этаж. Портье не только молниеносно напечатал нам фотографию, но и положил ее в конверт, чтобы не помялась. Мы поспешили к моей машине.

– Садитесь сзади, – скомандовала я родителям. По пути из Вашингтона отец сидел впереди, чтобы не поджимать ноги, но этим утром мне нужно было усадить его вместе с матерью: ей пригодится моральная поддержка.

Родители послушно залезли на заднее сиденье, я завела машину и вырулила со стоянки, думая о том, что этим утром я не просто водитель, я – церемониймейстер.

58 Джейн