Ложь во благо

Я не была против. Его консультации меня изнуряли, а за пропущенные встречи он платил, не жалуясь. Я заработала столько же в штрафах, сколько за время работы.

— Ну, он звонил мне утром, поэтому я его ожидаю, — во время звонка ранним утром он был типичным Люком. Резким и требовательным. Тридцать секунд разговора, за которые он рявкнул на меня, требуя узнать время консультации, а затем резко бросил трубку.

— Вы примете его в конференц-зале, да?

— Ага, — я засунула пакет попкорна в мусорное ведро и глотком допила газировку. Беверли помычала мне на прощание, все еще поглощенная телевизором.

* * *

Люк Аттенс сидел передо мной в кроваво-красных штанах и шелковой рубашке с узором турецких огурцов. Он был ходячим противоречием, и если бы мне когда-либо понадобилось составить его психологический портрет, в нем было бы много знаков вопроса и пустых строк.

Все, что я смогла определить: Люк был бисексуальным мужчиной в заложниках у гетеросексуального мышления, неуверенным в себе и с серьезными проблемами с управлением гневом. Его брат недавно сменил пол, что спровоцировало Люка поджечь машину с ними обоими внутри. Люк плохо справлялся со стрессом или накалом эмоций, именно поэтому сейчас он судорожно дышал.

— Дышите, — твердо приказала я. — Приложите согнутые ладони ко рту и дышите животом, не грудью.

Он хватанул ртом воздух.

— Теперь задержите дыхание на десять секунд.

Он покачал головой, сложив ладони у рта, и я вскинула брови.

— Доверьтесь мне, Люк. Задержите дыхание на десять секунд. Это поможет вам обнулиться. Ну же. Я сделаю это с вами, — я очень демонстративно вдохнула и задержала дыхание. Он поколебался, а затем повторил.

Я подняла один палец, потом два, задерживая дыхание вместе с ним и считая до десяти. Потом я медленно выдохнула и напомнила себе, что Джейоб был прямо по другую сторону двери, и если Люк повалит меня на стол, ему потребуется минимум минута, чтобы меня задушить.

Его паническая атака началась, когда я отказалась принимать его в нашем стандартном месте, моем кабинете. Он обвинил меня в том, что я поставила жучок в конференц-зале, и я предложила отложить консультацию до следующей недели, когда мой офис вернется к привычному порядку, но он отказался, утверждая, что ему нужно было поговорить со мной прямо сейчас, так как ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ. Когда я поинтересовалась, что именно… вот так мы здесь и оказались.

Его вздохи становились более контролируемыми. Я оставалась на месте и наблюдала, как он хватал ртом воздух, откинув голову на спинку стула. Он всегда был склонен к драматизму. На первой консультации он так сильно стучал кулаком по столу, что с него свалился колпачок ручки. Кажется, он пришел в ярость из-за моих расценок, что было уморительно, учитывая уровень его достатка. Люк Аттенс был старшим сыном тех самых Аттенсов, создавших мегабольшую пиццу с сорока двумя тысячами точек доставки и самовывоза по всему миру. Я не знала этого в самом начале, но Люку нравилось выкрикивать это невпопад, когда ему казалось, что его мужество или авторитет ставили под вопрос, а это случалось часто.

Люку повезло быть Аттенсом, потому что любой обычный человек оказался бы в тюрьме за то, что он сделал со своей сестрой. Потребовалась команда адвокатов, чтобы убедить судью, что пожар был «несчастным случаем», и еще одна команда пластических хирургов для исправления ожогов. Даже спустя два года я видела следы пересадки кожи вдоль челюсти и шрам у левого глаза. Его сестре, которую он облил бензином прежде, чем зажечь спичку, досталось сильнее. Я никогда не общалась с Лаурой, которая уже была на полпути своего трансгендерного перехода. Люку было запрещено приближаться к ней судом, но он нарушал это правило каждые три месяца.

Его дыхание выровнялось, а я все еще ждала.

Прошло уже двадцать пять минут консультации. Я все еще понятия не имела, что именно произошло, но надеялась разделаться и покончить с этим за оставшиеся тридцать пять минут.

Прошло еще три минуты, и Люку не присуще было затягивать. В любую минуту он…

— Вы знаете, что серийного убийцу поймали?

Я скрестила пальцы:

— Да.

— Что вы об этом думаете?

Следующие слова я подбирала с осторожностью:

— Я ничего об этом не думаю. Он в заключении.

— Ваш клиент? — его дыхание становилось все тяжелее, глаза расширились — он явно терял самообладание. Это плохо, особенно плохо в случае с Люком.

— Нет, он не был моим клиентом, — и до сих пор им не является, сказала я себе. Меня нанял Роберт, не Рэндалл.

— Знаете, он был моим учителем, — он прорычал последнее слово.

— Да? — я моргнула. — В старшей школе Беверли?

Это не было большим удивлением. Все богатые дети посещали старшую школу Беверли или Монтбрайер. Люк был на десять лет старше Скотта, но Рэндалл Томпсон преподавал там почти двадцать лет.

Люк поднялся со стула и двинулся ко мне. Я взглянула на стеклянные стены конференц-зала и обнаружила, что Джейкоб за нами наблюдал. Я мгновение выдержала его взгляд, а затем вернулась к Люку.