Ложь во спасение

– Встроенные стеллажи вокруг камина, библиотечная лестница – все такое. Большой кожаный диван, люстра цветного стекла, если мне удастся найти подходящую. Уже который раз со дня на день собираюсь съездить поискать, – добавил он и развел руками. – Здесь внизу еще две комнаты, над ними я пока размышляю. Мне не хотелось делать из всего низа единое пространство. Открытая планировка – одно дело, но есть еще аутентичный стиль и шарм.

– У тебя тут и то и другое присутствует. Здесь можно было бы сделать уютную гостиную, или шикарный кабинет, или гостевую комнату. – Шелби осмотрела другую пустующую комнату. – Здесь такой красивый вид на лес, на излучину ручья! Если устроить здесь кабинет, ты мог бы поставить стол по центру комнаты, чтобы иметь обзор из окон и в то же время не сидеть спиной к двери. Еще можно было бы… Ой, опять я!

– Продолжай, продолжай. Эта идея мне нравится.

– Понимаешь, я собиралась стать знаменитой певицей, но в качестве запасного варианта был дизайн интерьеров. Два курса в колледже прослушала.

– Серьезно? А почему я об этом не знаю?

– Это было сто лет назад.

– Что ж, буду обращаться к тебе за консультациями. Но в данный момент я собираюсь угостить тебя хорошим вином.

– От бокала не откажусь. – Один бокал, подумала Шелби, чтобы успело выветриться к тому моменту, как опять садиться за руль. – А чем это так вкусно пахнет?

Она изумленно смолкла.

Перед ней было большое открытое пространство. На месте памятного ей нагромождения комнат, обшарпанной столовой, отделенной от маленькой, еще более обшарпанной кухни, на месте комнатушек, которые она восприняла тогда как комнаты горничных и кухарок, теперь было одно просторное помещение, по одной стене которого сплошь шли стеклянные двери, объединяя дом и простиравшиеся за ним холмы, леса, ручей.

– Здесь я несколько увлекся всем блестящим, – прокомментировал он расположенную по другой стене кухню. – Вышло немного кричаще.

– Ничего кричащего! Напротив, это очень красиво! Одна мойка чего стоит! И мне нравится, что у тебя столько застекленных шкафчиков на кухне.

– Притом что большая их часть пустует.

– Заполнишь! Вопрос времени. Я бы на твоем месте помоталась по блошиным рынкам и дворовым распродажам, поискала себе старый фаянс. К примеру, старые чайники или чашки. И расставила бы их вон в тех шкафах.

Шелби в очередной раз прикусила язык, чувствуя, что еще чуть-чуть – и начнет давать советы по убранству всего дома.

– Мне очень нравится вот этот переход к обеденной зоне. А там, как я понимаю, предполагается зона гостиной? В одной этой комнате вполне можно жить. Столько рабочих поверхностей! А это что такое?

– Сланец.

– Слушай, как вписался, а? Просто идеально! Такая красота! Мама бы умерла от зависти при виде этой варочной панели. И светильники мне очень нравятся, этот светло-янтарный тон в бронзе. Ты сам все это придумал?

– Кое-что отец подсказал, Мэтт, пара знакомых инженеров. И еще один архитектор. Когда ты вырос в семье застройщика, поневоле обзаведешься знакомствами.

– Но работа все равно твоя. Чувствуется твоя рука. И настроение. Если честно, никогда не видела кухни красивее этой, да еще чтобы так вписывалась в интерьер всего дома. Все современные удобства, а атмосфера чувствуется. Ты бы мог тут полгорода принимать! Здесь готовить, наверное, одно удовольствие.

– Да я мало готовлю. – Грифф потеребил себя за ухо. – Только самое простое. Но я для себя решил, что если когда-нибудь у меня будет свой дом и я стану обустраивать кухню, то сделаю все по максимуму. Кухня – это как-никак душа дома.

– Это точно, и у тебя она получилась большая и красивая.

– Ты еще самого главного не видела.

Грифф протянул ей бокал вина, другой взял себе и подошел к застекленным дверям. Открыл – и они сложились гармошкой, уехали в стороны и впустили в дом пейзаж.

– Ой! Вот уж действительно главное. Фантастика! Теплым вечером или ясным утром ты можешь просто держать их открытыми. И когда гости.

Шелби вышла в сад и вздохнула.

– Здесь еще работы непочатый край, – заметил Грифф. – Начать и кончить.

– Вид бесподобный!

Вслед за ней он перевел взгляд с заросшего участка на высящиеся на заднем плане могучие зеленые купола. Залитые умиротворяющим светом, они вздымались, мягкие и окутанные туманом.

– Это точно. Причем в любое время года, – добавил он. – Я весной как-то к снегу пригляделся – так он до середины апреля лежал белый, а на пригорках – серебристо-серый. А прошлой осенью? Никогда таких красок не видел, а у нас в Мэриленде тоже ведь бывает «золотая осень». Но тут! На многие и многие мили все алое и золотое. Огромное такое полотно упирается в самое небо. И это волшебство продолжалось не один месяц!

Шелби видела, что он любит этот край. И, главное, понимает. Старому дому Трипплхорна повезло с новым хозяином.