Ложь за ложь

Дверь комнаты наблюдения приоткрылась, и в тамбур просунулась голова Иден. Это благодаря подруге я попала на работу в океанариум. Мы росли в общине, где практиковалось домашнее обучение, но Иден, когда немного подросла, пошла в местную школу, а потом поступила в нормальный колледж. Мы всегда были очень дружны и не прервали общения (хотя меня и нет в соцсетях) даже с переездом Иден в Чикаго. После моего возвращения с Аляски дома начался настоящий ад, и Иден пригласила меня к себе погостить. Пересилив себя, я решилась лететь самолетом, выбрав меньшее из двух зол: родители рвались водить меня за ручку – ведь я вернулась домой с разбитым сердцем. Мать не заявляла прямо: «Я тебе говорила!», но это стало лейтмотивом каждой ее фразы.

Прилетев на недельку, я влюбилась в океанариум. Через два месяца я снова полетела в Чикаго, где меня уже ждали работа и служебная квартира.

– О, я так и знала, что ты здесь! – Иден вошла и прикрыла за собой дверь.

– Тут тихо. – Я выключила экран планшета, стиснутого в руках, обрадовавшись передышке между очередными шокирующими статьями.

– Опять исследование?

– Вроде того. Что, я нужна в зале? – Мне, как всем, приходится иногда работать за столом информации, но я ничего не имею против индивидуального общения, особенно если меня спрашивают о морских животных.

Иден прислонилась к двери:

– Я бы пока туда не выходила.

– Он опять пришел, да? – Я сцепила руки на коленях.

– Да, он снова здесь.

Прошло больше недели – точнее, девять дней, девять долгих дней, – как Эр Джей, он же Рук Боумен, капитан команды чикагского клуба НХЛ и завзятый плейбой, если верить бесчисленному множеству скабрезных историй во Всемирной паутине, вновь появился в моей жизни. Он каждый день заходил в океанариум, постоянно звонил, писал сообщения и взял в привычку присылать мне довольно экстравагантные подарки. Ну, экстравагантные по моим меркам: я недавно узнала, что Эр Джей зарабатывает одиннадцать с половиной миллионов долларов в год, так что сотни, выброшенные на кичливо-роскошные цветочные композиции и подарочные корзины, для него все равно что подбросить повыше пригоршню долларовых бумажек и смотреть, как они падают, словно снежинки в яму с раскаленной лавой или в акулью пасть.

– У него очень виноватый вид, – сообщила Иден, – он явно жаждет помириться.

Я посмотрела на нее в упор:

– Ты-то хоть не начинай!

Иден подошла и присела рядом со мной на банкетку. Мимо проплывали тюлени, не обращая внимания на мое взвинченное и несколько брюзгливое настроение.

– Все это, конечно, сложно, особенно учитывая, что он тебе лгал, но, может, у него были причины?

– Моя бедная фантазия отказывается мне служить.

– Так лучше выслушай его, чем давать волю воображению!

– Только что это был сарказм, низшая форма остроумия, а вовсе не искреннее признание, которое следует воспринимать буквально… Мне нет нужды с ним говорить, Иден, я почитала о нем в Интернете. СМИ рисуют его образ не лучшими красками, – я снова включила экран и передала планшет подруге.

Иден показала на дату:

– Статья же старая!

– Есть и поновее.

Иден приподняла бровь:

– Насколько?

Я пристально следила за беззаботными тюленями.

– Двухлетней давности, но какая разница? Он же солгал!

– Наверное, потому, что опасался подобной реакции, – мягко сказала моя подруга. – Я вижу, ты расстроена, но разве ты не считаешь, что он заслуживает…

– Иден, пожалуйста, не надо!

Она вздохнула и обняла меня за плечи.

– Сплетни, на которых ты циклишься, – остывшие новости. Даже если тебе страшновато, нельзя избегать его вечно, сама знаешь. И у тебя нет средства выяснить, действительно ли он лживый поганец с красивым лицом и рок-звезда в постели, кроме как сесть и выслушать его объяснения.

– Я уже не ждала, что снова его увижу, – шепотом выпалила я, сдерживая слезы. – И вот только я начала с кем-то встречаться…

Иден сморщилась:

– Ты про Уолтера, что ли?

– По-моему, он ничего…

Уолтер действительно ничего – айтишник, обожает итальянскую кухню, держит кота по имени Сэм и добряк по натуре. Мои обстоятельства его не отпугнули, а это о многом говорит, потому что я сейчас ходячая неразбериха. Недавно Уолтер пригласил меня в кафе, а прощаясь, поцеловал, пожелав спокойной ночи. Поцелуй, кстати, тоже был ничего – не фейерверк и не метеор, но и не слюнявая гадость.

– Ничего – это о погоде так можно сказать! Нет, Уолтер тебе не пара.

– Эр Джей мне тоже не пара на том единственном основании, что он продолжает приходить!

– А вдруг это судьба? Сама подумай: я поступаю сюда на работу, и неожиданно руководству позарез требуется специалист по брачному поведению дельфинов! Много ли найдется людей на эту должность?

– Все, кто изучал в институте морскую фауну.

– Но взяли-то тебя, и это после одного телефонного собеседования! Вообще-то это вещь неслыханная. – Иден смотрела на меня с вдохновенно-мистическим выражением.

– Потому что они встречались со мной лично, когда я прилетала в первый раз!