Ложная красота

Полина никак не отреагировала на мои слова, и я поднял взгляд, чтобы понять, услышала ли она меня вообще. Увидел, как ее улыбка медленно пропадает. Услышала. Она смотрела на меня со смесью удивления и непонимания.

— Как? — Спросила, оторопело моргнув. — Надолго?

— Планирую… насовсем… — Ответил я, сглотнув.

Дерьмо. Дернул же меня черт провести последнюю чертову тренировку. Ну зачем? Для чего? Ну зачем я позвал ее сюда, надо было по телефону. Или даже смс-ку скинуть. “Я уезжаю из города. Все. Салют”. Хватило бы. Я ей ничего не должен и волен поступать так, как мне заблагорассудиться. А заблагорассудилось мне плюнуть на все и уехать в столицу. Кира с Игорем решили переехать, и Игорь предложил мне рвануть с ними, обещал взять меня на работу тренером в свой спортклуб, когда тот откроется. Понятное дело, все это он предлагал с подачи Киры, но мне все равно было приятно. Да и в столице Ванька, я смог бы за ним присматривать. А там и маму забрали бы, продали бы к черту две квартиры в этом захолустье и зажили бы, как нормальные люди. План был такой. В этом городе меня ничего не держало…

Да, надо было сказать Полине сразу, попрощаться и свалить со спокойной душой. Тогда я не был бы вынужден наблюдать, как в ее глазах растекается понимание, как их заволакивает чем-то глубоким, тяжелым, невыносимо болезненным.

От ее взгляда хотелось лезть на стену, спрятаться, или ударить себя. Вломить себе хорошенько, а лучше сразу пустить пулю под челюсть. Вместе с осознанием моих слов, в ее глазах начинала плескаться боль и обида, и мне было невыносимо смотреть на это.

— Но разве… Нет… Ты не можешь… — Полина нервно пробежалась глазами по моему лицу, в неверии затрясла головой. Я не предполагал, что новость о моем отъезде вызовет у нее столько эмоций, я не ожидал, что она так расстроится. И сейчас мне было просто физически плохо от того, что я не понимал, почему она так бурно реагирует. — Ты не можешь так просто уехать. Зачем? Почему?! — Буквально выкрикнула девушка, и в ее глазах промелькнуло настоящее отчаянье.

— Я так решил. Мне здесь делать нечего. — Ответил я хрипло, снова опуская глаза в пол. И почувствовал, как от произнесенных слов невыносимо горчит в глотке.

— Вот так просто? Так просто?! Но так нельзя… Как же так? Как это “делать нечего”? А я? Как же я? Ты нужен мне! — Надсадно воскликнула Полина, и ее слова электрическим разрядом пронеслись по моим нервным окончаниям.

Мне хотелось завыть от досады, но я лишь сжал челюсть до тика в левой щеке и болезненно поморщился.

— Ты легко найдешь мне замену, только свистни, и желающих тебя тренировать выстроится целая очередь. — Сказал за меня чей-то загробный голос, полный жгучей злости, ревности и отчаяния.

Полина ничего не сказала в ответ на мои слова. Она молчала, молчал я, все вокруг молчало, будто умерло. Тишину нарушало лишь ее тяжелое рваное дыхание, и болезненные гулкие удары моего сердца. Я искренне надеялся, что она не слышит, как оно разрывается и лупит в ребра с такой силой, что вибрации от ударов разносятся по всему телу.

Она молчала и смотрела на меня, как на предателя. С обидой, отчаянием и болью. Я смотрел на нее, и что-то разрывало меня внутри, разъедало, как серной кислотой.

Полина медленно покачала головой, опустив плечи, прикрыв веки и прерывисто вдохнув.

— Я могла бы любить тебя… — Тихий печальный голос, полный невыносимой обреченности, разрезал повисшую тишину, отбился от голых стен и влетел в сознание, буквально оглушив.

Я резко поднял голову, ввинтился взглядом в ее лицо. Ее глаза были полны слез и невысказанной боли.

— Что? — Только и получилось спросить. Горло сдавило, свело судорогой, а и без того бешено стучащее сердце, теперь колотило по ребрам, как гигантский молот по наковальне.

Мне хотелось схватить ее за плечи и сильно встряхнуть. Спросить: Что ты сказала? Заорать во всю глотку: Что ты сказала??? Но я просто стоял и тупо смотрел на нее. А она молчала. Так долго, что мне начинало казаться, что ее слова мне просто послышались. Или это моя больная фантазия выдавала желаемое за действительное. Я свихнулся. Помешался на ней. И это просто мое воображение играло со мной. Она молчала, глядя на меня с бесконечной печалью, и мне хотелось попросить ее сказать хоть что-то, не молчать больше. Скажи что-нибудь, скажи, что я сошел с ума, если считаю, что ты могла бы полюбить меня. Скажи хоть что-нибудь!

Полина тяжело вздохнула, подошла ко мне на шаг ближе. Она начала говорить, но лучше бы она и дальше молчала. То, что она говорила, разрывало меня на части.