Ложная надежда

Темно. Пока глаза привыкали к мраку, грудь судорожно поднималась и опускалась, пытаясь вобрать в себя весь воздух. Я чувствовал, как пот скатывается со лба, как рубашка липнет к телу; как страшно мне было взглянуть на свои руки. Я уже знал, что на них ничего нет – впрочем, как и всегда. Это был всего лишь кошмар, который повторялся все чаще и чаще. Это только очередной сон, очередная ночь, и ее надо просто пережить.

Я нашел взглядом неровные балки под потолком и угол, так полюбившийся паукам. Мои глаза заскользили дальше, находя окно, сквозь которое пробивался лунный свет. Можно было бесконечно разглядывать любую деталь в комнате, но это только оттягивало неизбежное. Вдох-выдох, и я резко поднял руки, поднес ладони к глазам. Пальцы слегка подрагивали, но они были чистыми, без крови и порезов, только с привычными загрубевшими мозолями. Из груди вырвался облегченный вздох. Сон с каждым разом становился ярче и реальнее. Иногда, просыпаясь в поту, я все еще чувствовал тот мерзкий запах и липкую жидкость на коже. Я страшился этих кошмаров, но не мог никому рассказать о них. Прослыть не просто странным, а окончательно больным мне совсем не хотелось. Единственный человек, который смог бы меня понять, был настолько далеко, что ни одна повозка и ни один корабль не могли меня туда доставить. Возможно, именно его смерть положила начало всему этому. Сейчас я даже не смог бы точно вспомнить, когда стал скрывать сны ото всех. Просто в один момент я заметил испуганный взгляд мамы и понял – иногда нужно притворяться и лгать ради других.

Это вошло в привычку. Я скрывал многое, даже то, что отец научил меня читать и писать. Все для того, чтобы не привлекать лишнего внимания, чтобы мама спала спокойно. И теперь у меня нет дурных снов, из-за которых я не сплю ночью. И нет спрятанных книжек под тонким матрасом.

– У меня все хорошо…

– Э́тан! Опять проспал? – громкий женский голос ввинтился мне в голову, и я резко сел в кровати.

В комнату пробирались солнечные лучи, а нос улавливал запах еды.

– Проклятье.

Опять не смог нормально поспать, надо поторапливаться. Вскочив, я подобрал с пола вчерашнюю одежду и быстро натянул ее. Осталось отыскать заплечный мешок.

– Этан! – мама уже не звала, а раздраженно кричала. – Ты опять заставишь тетушку Анни́н переживать?

Да она скорее выпотрошит меня прилюдно, чем я удостоюсь такой чести. Но в некоторой степени я был ей благодарен за то, что она дала мне самую заурядную работу. Моя семья годами пыталась влиться в общую серую массу и не привлекать к себе особого внимания. Пока это получалось очень даже хорошо.

Наконец я отыскал свой мешок в углу. Сквозь грубую ткань пальцы привычно нащупали твердый предмет – единственную вещь, с которой я никогда не расстанусь. Закинув мешок через плечо, я попытался проскользнуть к выходу незамеченным. Лучше не позавтракать, чем слушать очередные наставления мамы. Я тихонько прикрыл дверь своей комнаты и, осторожно ступая, стал пробираться мимо кухни.

– Братик, – сонный голосок заставил меня остановиться.

За моей спиной, потирая заспанные глаза, стояла малышка И́я. Я опустился на корточки и пригладил выбившиеся из косички светлые пряди.

– Почему моя принцесса не спит?

– Я услышала, как мама тебя зовет. Вчера ты вернулся поздно, а я хотела побыть с братиком. Хотела сказку на ночь. – Она надула пухлые губки.

– Сегодня обязательно расскажу.

– Обещаешь? – Ее глазки недоверчиво сузились.

– Обещаю! – Я клятвенно приложил правую руку к сердцу.

Девочка расплылась в улыбке, и я невольно ответил ей тем же.

– Кха-кха-ха… – Сестренку скрутил приступ кашля.

– О Небеса! Ия, зачем ты встала?! А ты не прохлаждайся и бегом на работу! Я не собираюсь за тебя краснеть перед тетушкой. – Мама мгновенно появилась рядом и, подхватив малышку на руки, унесла в спальню.

Всегда одно и то же. Мне, словно прокаженному, не давали находиться рядом с сестрой.

Запахи из кухни становились все ярче, и живот свело судорогой. Раньше всегда пахло травами и весь стол был завален пучками, соцветиями и стеблями. С каждым днем их становилось все больше и больше. Мама хорошо в них разбиралась и, словно лесная фея, гордилась каждым собранным листочком. Но и это ей пришлось оставить в прошлом, забыть и попытаться стать нормальной.

Не обращая внимания на голод, я вышел из дома. Погода на улице стояла не по-весеннему жаркая. Солнце ярко светило, нагревая землю и становясь с каждым годом все более безжалостным. Легкий ветерок развевал зеленую листву. Все казалось таким живым, но при этом таким серым. Повесив свой мешок на плечо, я направился в небольшую пекарню на окраине. Дойти до нее можно было двумя путями, самый короткий лежал через малую площадь. Я не любил ее за толпы людей и проезжих торговцев, располагавшихся там, но сейчас времени не оставалось.