Ложная надежда

Чем ближе я подходил к площади, тем незаметнее мне хотелось стать. Я наклонил голову так, чтобы отросшие волосы упали на лицо и прикрыли собой его большую часть. Хотя что ни делай, а приезжие все равно кидали на меня свои косые взгляды. Я был слишком высоким и широкоплечим для здешних мест. Раньше меня часто останавливали и спрашивали, не из северных ли я народов. А те, кто был поострее на язык, и вовсе говорили, что моя мать понесла от дикарей и скрывает это. Поэтому я всегда предпочитал идти в обход – длинной дорогой.

Но сегодня на меня мало обращали внимание. Люди сгрудились у помоста, с которого доносился звучный голос проповедника: он читал Писание Трех Богов и возносил хвалу нашему правителю. Люди перешептывались, а некоторые даже громко спорили. Большинству не нравилась политика нового короля, другие же, наоборот, защищали его, поклоняясь ему, словно божеству.

Я, как и многие, помнил бесконечные войны и казни при прежнем правителе. Короли Дарте́лии приходили и уходили, но одно оставалось неизменным – страна угасала, их стараниями она пришла в упадок. Однако пять лет назад, после кончины очередного кровавого тирана, на трон взошел молодой наследник – Ба́рдоулф. Народ не ждал ничего хорошего от шестнадцатилетнего юноши, даже несмотря на признание его правления Богами. Но с каждым годом он доказывал свои способности в ведении переговоров, восстанавливая по крупицам руины, доставшиеся ему в наследство. И все равно некоторые высказывали недовольство.

Я поспешил пройти через толпу зевак. Мне не было дела ни до короля, ни до политики, ни до религии. Моя жизнь сводилась к одному – нужно работать. Работа – это деньги, а деньги – это жизнь. Пусть о возвышенном рассуждают те, кому нечего делать. Меня же ждет обычная и потому безопасная рутина.

Я выбрался на более узкие и пустынные улочки. Обычно здесь редко можно было встретить людей, но мне сегодня не везло. Возле небольшой лавочки громко спорили юноша и старик. Они так распалились, что даже не заметили моего присутствия.

– Ты с меня 120 да́ртов хочешь содрать за клочок бумаги?! – Старик тряс в воздухе кулаком. – Я же не письмо написать прошу!

– Так смотри, тут даже не на нашем языке написано. Это еще дороже, нужно сначала разобрать символы, сверить их. А тут слов разных много. Смотри сколько написано! – Парень упрямо выпятил острый подбородок и, расправив письмо, указал на закорючки.

Я невольно пригляделся к словам, на которые показывал писарь. Что это был именно он, не составило труда догадаться по изображению пера и чернильницы на вывеске. Да, стиль написания выглядел старым, но при этом точно дартелийским. Парень явно врал, как и насчет того, что в письме было «много разных слов». Даже с такого расстояния я заметил, что слова повторяются. Старика нагло обдирали.

– Не хочешь платить – так не надо, иди и ищи другое место.

Видно, что мужчина хотел что-то возразить, но лишь покачал головой. Он переставил свою трость поудобнее и полез в карман. Мне стало жалко этого несчастного. Скорее всего, его так облапошат еще не один раз. Поддавшись секундному порыву, я ускорил шаг и якобы случайно задел его, постаравшись сделать это несильно, но все равно от толчка старик качнулся вперед и выронил трость.

– Простите меня, совсем не смотрю куда иду. – Натянуто улыбнувшись, я нагнулся за упавшей тростью.

Подобрав ее, я подошел вплотную к старику и понизил голос до шепота, надеясь, что у писаря не очень острый слух:

– Он вас обманывает, письмо не стоит таких денег. – И уже громче добавил: – Извините еще раз.

Старик удивленно смотрел на меня, не говоря ни слова. Я быстро развернулся, стремясь скорее уйти. Возможно, он даже не поверил мне, посчитав, будто перед ним просто очередной увалень, который чуть не опрокинул беднягу на землю. Запоздало пришла мысль о том, что мой поступок был немного опрометчивым, но я отмахнулся от нее. Вряд ли старик запомнил меня – а если и так, то найти точно не сможет.

– Ты – бестолочь! Опять отдал хлеб этой мелюзге! Ни на что не годен! Весь в своего папашу, бесхребетный, да еще и ущербный, тьфу! – Грузная женщина сплюнула под ноги и скрылась в подсобке.