Ложное обвинение. Кое-что по случаю. Безжалостный. Никогда не доверяй женщине

Он пожал плечами и не смог скрыть разочарования. Кэлверту очень хотелось задать Ходжу один вопрос, но он никак не мог на это решиться. Наконец он все же произнес:

— Послушайте, Ходж… Я хочу спросить вас о своей жене. Вы намерены что-нибудь с ней делать?

— А вы хотели бы, чтобы мы за нее взялись?

— Да нет. У меня просто есть причина для такого вопроса.

ГЛАВА 22

Сержант из отдела убийств сказал:

— Все, пока достаточно. — Он спрятал авторучку во внутренний карман пиджака. — Странно, но вы что-то недоговариваете, всячески стараясь осложнить полицейскую работу… Ну да ладно. Позже мы вас еще раз вызовем, и вам придется дополнить свои показания.

Кэлворт поднялся.

— Я могу идти?

— Идите, сейчас от вас все равно больше ничего не добиться.

Кэлворт немного поколебался, а затем спросил:

— Хочу спросить вас о жене. Она никак не связана с этой историей?

— А вы хотели бы, чтобы мы это проверили?

— Нет, у меня просто свои личные причины для этого.

Сержант нерешительно посмотрел на него, затем поднял лежавшие перед ним бумаги и начал их перелистывать.

По-видимому, это были материалы, относящиеся к делу. Просматривая лист за листом, он тихо что-то говорил, больше для себя:

— Леонетти и его сын, с этим все ясно… Это допрос Гастингса, предложение совершить подлог… — Наконец он поднял на Кэлверта глаза. — Кое-что еще не ясно, только догадки, но наши ребята все выяснят. Что же касается миссис Кэлворт, то на нее у нас ничего нет.

Он начал складывать бумаги, а затем добавил:

— Не вижу даже, с какой стороны она могла бы быть замешана в этом деле.

Кэлворт вышел из кабинета. В коридоре его ожидал Ходж. На его пальцы была наложена шина, перекинутая через плечо повязка поддерживала согнутую в локте руку. Лицо осунулось и было бледным, но улыбка не сходила с губ. Одежда оставалась немного помятой, хотя было заметно, что по ней пробовали немного пройтись утюгом. Зато усы были безукоризненны.

— Я должен быть чертовски зол на вас, Кэлворт. Да уж ничего, видно, не поделаешь. Два переломанных пальца, но, думаю, ради повышения в должности игра стоила свеч… Да, да, можете меня поздравить.

— Отлично, поздравляю. Я еще не спросил вас насчет того парня Джо, которого вы прихлопнули.

— Он в морге. У него две "сливы" в спине, одна раздробила позвоночник.

Кэлворт был ошеломлен. Видя это, Ходж недовольно проговорил:

— Может быть, вместо этого следовало бы дать подстрелить вас и себя?

— Конечно же нет, но…

— Или, возможно, нужно было попытаться выбить у него оружие из рук, как это часто показывают в кинофильмах? Да еще так ловко, чтобы даже не ранить его.

— Я просто никак нс могу свыкнуться с мыслью, что так много убитых.

— Вы просто чистоплюй. Когда я оттаскивал вас от этого Плейера, вы как раз пытались убить его, к тому же голыми руками. Вы были похожи на зверя… Что вы скажете на это?

Вспоминать все это было крайне тяжело. С чего это вдруг им овладела такая животная страсть к убийству, такое желание разрушать?

— Да, — вздохнул Кэлворт. — Ничего не могу сказать. Простите. Я должен идти в госпиталь. — Он протянул Ходжу руку, которую тот пожал.

— Понимаю, это насчет той девушки?

— Да. Благодарю вас. Я обязан вам жизнью.

— Пустяки, — Ходж провел рукой по усам.

* * *

Когда Кэлворт вошел в холл больницы, в нос ему сразу ударил тяжелый запах карболки… Поднявшись по ступенькам, он подошел к столику дежурной сестры, которая кому-то отвечала по телефону.

Ожидая, когда она закончит разговор, он повернулся, разглядывая приемную, и… увидел Люси. Она сидела в кресле с высокой спинкой, глядя перед собой и никого не замечая. Глаза были красны, но сухи. В руках она держала давно потухшую сигарету.

Кэлворт тихо окликнул ее, и она повернула голову в его сторону. Без малейшего колебания и чувства сдержанности она подошла к нему, прижалась и положила голову на плечо. Обняв ее за плечи и прижав к себе, он долго стоял так, нс двигаясь. Когда она подняла глаза, они были сухи.

— О, Гарри…

— Ничего не надо говорить, дорогая.

— Он умер на операционном столе, — она тяжело вздохнула и отвернулась.

— Я очень сочувствую тебе.

— Я стараюсь убедить себя в том, что он ничего не знал об убийствах.

— Да, конечно, — сказал Кэлворт. — Я тоже верю в это.

Она строго посмотрела на него, в глазах была мольба.

— Ты действительно веришь в это?.. Для меня это важно.

— Абсолютно уверен в этом.

Обстановка требовала маленькой лжи. Но это была "ложь во спасение". В душе он понимал, что Бостон знал обо всем, потому что солгал, будто бы слышал об этом от Гастингса в госпитале, но, как выяснилось, ни разу там не был. Эта деталь, в общем-то неважная, была важна для Люси, которая хотела оправдать его теперь всеми средствами. Он умер, как герой в классической драме: выскочил и подставил себя под пулю, предназначенную для его дочери. Во всяком случае, она хотела так думать и такой сохранить о нем память.

— Что касается картин, — сказала она, — в этом прощения ему нет. Но и здесь он каким-то образом хотел искупить вину. Ради меня он отдал жизнь, разве не так?

— Да, конечно, этим он искупил вину.

Ом откинул с ее лба прядку светлых волос.