Ложный Нарцисс (СИ)

Внезапно он откинул голову на подушку и часто задышал. Его тело начала бить мелкая дрожь, и до слуха Мегурине донесся тихий скрип. Санитар выругался, нимало не смутившись присутствия дамы, и кинулся к своему подопечному, который метался на кровати и хрипло стонал. Лука испуганно попятилась прочь, а потом и вовсе выскочила в коридор, но прежде чем звуконепроницаемая дверь захлопнулась, она услышала крик.

***

Фарфоровая тарелка ударилась в стену и раскололась вдребезги, но Камуи и ухом не повел, хотя снаряд пролетел в миллиметре от его головы.

— Обманщик! — Гуми гневно сверкнула зелеными глазами. — Да как тебе такое в голову могло прийти?!

В тесной кухоньке Мегпоид и так было не развернуться, но теперь и ступить было негде. То тут, то там на полу поблескивали острые осколки — последствия праведного гнева Гуми. И она явно не хотела останавливаться на этом.

— Это была твоя идея, не так ли? Конечно кто же еще может вот так бессердечно…

— Твой Кагамине в диспансере для наркозависимых, и он проведет там ближайший год, если конечно не умрет раньше времени, — сурово перебил её Гакупо. — Но даже потом он едва ли сможет жить как раньше.

— Прекрати говорить так цинично, — Гуми прищурила глаза. — На тебя это не похоже.

— Это тоже на тебя не похоже, — парень кивнул на разбитую посуду. — С каких пор ты стала такой ранимой?

— С тех самых, как мой лучший друг пропал, а потом вы решили инсценировать его смерть! — выпалила Гуми. — Я чуть с ума не сошла!

С этими словами она отвернулась, украдкой смахивая слезы облегчения. Где-то в глубине души она лелеяла надежду, что этот проблемный блондин не мог умереть. Теперь, когда надежда превратилась в уверенность, и Гуми не терпелось увидеть воскресшего Лена. Однако прощать Камуи было пока что рано.

Внезапно сильные ладони сжали её плечи, а носа коснулся слабый запах парфюма.

— Мегуми, — прозвучало совсем рядом, и Гуми мгновенно вспыхнула. — Прости, я и правда поступил с тобой не лучшим образом.

Мегпоид порывисто вздохнула, когда объятия Камуи стали крепче.

— Я и сам был не в восторге от этой лжи, но ничего не мог поделать. Уж лучше такая фальшивая смерть, чем бесконечные атаки журналистов.

— Л-ладно, — заикаясь произнесла Гуми. — Все уже в порядке, прости за эту истерику, братец.

Мысли путались, девушка отчаянно краснела, но тут Гакупо разочаровано вздохнул.

— Должен признаться я уже начал надеяться, — пробормотал он. — Что ты перестала звать меня этим детским прозвищем.

— Тебе не нравится?

— Ты всегда можешь звать меня просто по имени, — прошептал Камуи. — Ведь мы уже не в приюте.

— А-ага, — выдохнула Гуми, и тут парень схватил её за плечи и развернул к себе лицом.

— Вот и славно, — он наклонился к девушке. — Мир?

— Мир, — кивнула Гуми, внезапно ощутив себя героиней из какого-нибудь сопливого сёдзе.

— А если ты снова будешь сходить с ума из-за Кагамине, — Камуи улыбнулся одними губами. — Я позабочусь о том, чтобы он остался в диспансере на неопределенный срок.

***

Рин… Рин… Рин…

Ослепительно-белые стены палаты сдавливали меня со всех сторон, не давая дышать. Жесткая кушетка, ремни, фиксаторы и бесконечные уколы. Я будто бы снова вернулся в подвал.

Рин… Рин… Рин…

Как давно она приходила сюда? Пару дней назад? А казалось, что пару месяцев. Без нее было просто невыносимо. Стоило мне вновь увидеть её — бледную, испуганную и такую невыносимо красивую. Тогда мое безумие вернулось. То, что я усиленно пытался заглушить в себе с помощью наркотиков, вновь вырвалось на свободу, и снова угрожало Рин.

Корчась от боли, я разрывался между желанием увидеть её, и стремлением оградить от себя. Без неё мне было сложно даже дышать. Глупые доктора говорили, что так проявляется абстинентный синдром, но я-то знал правду. От этой зависимости меня не вылечат. Это болезнь, от которой еще не придумали лекарство. Любовь разъедала, убивала меня изнутри, но я не мог позволить ей вновь навредить Рин. Не мог, но…может быть от одной единственной встречи мне станет легче?

***

Черный кот сидел на полу, привалившись к двери палаты. За его спиной, даже сквозь звукоизоляционные панели слышался полный боли и страдания крик. Парень шмыгнул носом. Он был рядом с другом во время каждого приступа, но все равно не мог привыкнуть к надломленному голосу. Слишком взрослому. Слишком чужому.

Спустя некоторое время Куро услышал тихий щелчок и мгновенно вскочил на ноги. На пороге палаты появился уставший санитар.

— Мы снова ввели ему успокоительное, но долго так продолжаться не может, — хмуро произнес он. — С физической зависимостью мы справимся, а вот с психологической…

Врач не закончил фразы, покачал головой и направился прочь, а Куро же слегка приоткрыл дверь и зашел к палату. Блондин бессильно лежал на кровати, удерживаемый жесткими ремнями. В помещении резко пахло лекарствами и антисептиком.

Парень осторожно приблизился к кровати, и тут буквально приклеился к месту.

— Раз.вяжи…- в голубых глазах читалась мольба. Искусанные запекшиеся губы сложились в подобие улыбки.

Куро шумно вдохнул и помотал головой.

— Развяжи меня, — теперь в хриплом голосе звучала злость.