Ложный Нарцисс (СИ)

— Госпожа…как бы это сказать, — Томоми потупилась. — Она ужинает в компании гостя, так что…

— Она что? — резко перебил Лен.

— Ну… Икеда-сан очень настаивал…

Голос девушки потух как спичка, опущенная в воду. Казалось температура в комнате упала на несколько градусов.

— Понятно, — бесстрастным голосом произнес блондин. — Можешь идти.

— А как же ужин? — Томоми с беспокойством поглядела на него.

— Я не голоден, — все с той же интонацией произнес парень.

— Но… — Томоми разочарованно вздохнула. Ей так хотелось поужинать наедине!

— Я.не.голоден, — голубые глаза горели ледяными огнем, и девушка поспешно выскользнула из комнаты, ощущая как колотится сердце.

В расстроенных чувствах Томоми вернулась на кухню и без аппетита поковырялась в своей тарелке. Она работала в рёкане с пятнадцати лет, и он стал для нее настоящим домом. Почившие старики Кагами, пусть и были строгими, но они заменили ей семью, которую она потеряла, будучи ребенком.

Ей льстило, что Аяме собиралась сделать её своей преемницей, но с приездом близнецов все изменилось. Томоми поняла, что ей суждено остаться служанкой в этом доме до конца жизни, но её это не то, чтобы печалило. Если бы она стала хозяйкой, то ей не удалось бы и половины того, что делала Рин. Все-таки, у нее был талант завоевывать сердца людей. Томоми восхищалась ею, и радовалась за гостиницу. А еще она могла называть Лена господином. Это ли не счастье?

Девушка мечтательно улыбнулась, но тут дверь в кухню резко распахнулась, и на пороге возникла разгневанная Рин.

— Господину Икеде больше не наливать, — выпалила блондинка и посмотрела на нетронутую порцию брата. — Томоми, а где Лен?

— Господин сказал, что не голоден, — Томоми с любопытством поглядела на Рин. — Как ужин?

— О, превосходно, — с сарказмом произнесла Рин. — Всегда мечтала получить предложение родить тройню для того, чтобы семья Икеда стала главной на острове!

— Что прямо так? — Томоми рассмеялась. — А мне он показался таким интеллигентным.

— Все они джентльмены, — фыркнула Рин и взяла в руки поднос с ужином. — Пока не примут лишнего. Сейчас он спит в гостиной, так что не трогай его до утра, хорошо?

— Ладно, — Томоми отложила палочки. — А вы?

— А я отнесу ужин одному капризному ребенку, — снисходительно улыбнулась Рин.

***

— Лен, я вхожу, — с этими словами Рин отодвинула ногой загородку и оказалась в темной комнате. — Почему ты сидишь в темноте?

Ответом ей бы лишь легкий шум дождя. Из открытого окна несло сыростью и прохладой, но даже это не могло перебить стойкий запах сигарет. Рин нахмурилась. Брат никогда не позволял себе курить в комнате.

— Лен? — девушка поставила поднос на низкий столик и скользнула рукой по стене, в поисках выключателя, но тут её грубо вжали в эту самую стену. Нежная щека коснулась гладкого дерева.

— Лен? — испуганно шепнула Рин, и тут над ухом раздался знакомый голос: «Добрый вечер, сестрица».

Её окутало облако резкого табачного запаха, так что девушка скривилась. Она ненавидела этот запах.

— Что на тебя нашло? — проворчала она, и попыталась вырваться.

— Что на меня нашло? — от его голоса у нее по коже побежали мурашки. Давно она не видела брата в таком бешенстве. — Это же я хотел спросить у тебя. Как тебе понравилось ужинать в обществе своего настойчивого клиента?

— Так ты поэтому рассердился? — Рин рассмеялась от облегчения. — Лен, это так глупо.

В следующий миг она пожалела о своих словах, потому что его пальцы сильно сомкнулись на её тонкой шее. Горячее дыхание опалило ухо.

— Тебе смешно? — прохрипел он. — Неужели ты забыла, что бывает, когда я злюсь?

Рин пискнула, когда он резко рванул завязанный на спине пояс.

— Лен, ты что серьезно? — девушка попыталась повернуться лицом к брату, но её руки были тут же прижаты к стене, а потом шелковый пояс сильно стянул тонкие запястья. Рин судорожно сглотнула и стыдливо опустила глаза.

— Ну, что, — послышался возбуждающий голос. — Повторим твое наказание?

***

Тихие стоны были почти не слышны за шумом ливня. Старинная заколка таинственно вспыхивает во мраке в такт моим грубым движениям. Рин судорожно всхлипывает, опираясь стену согнутыми локтями и спрятав от меня лицо. Со стороны могло бы показаться, что она плачет, это было не так. Судя по напряженным соскам и то, как охотно она принимала меня в себя — Рин возбуждена до предела, просто слишком гордая, чтобы признаться в этом. В том, что ей нравится моя грубость.

Дыхание у меня сбивается, а тело покалывает словно по коже пускают электрические разряды. Моя злость на Рин за то, что она согласилась ужинать с каким-то мерзким подонком уже давно прошла, уступив место всепоглощающему наслаждению, но я не собирался вот так просто прощать её. Присасываюсь к нежной шее, и Рин сильно вздрагивает. Она не разрешает мне ставить засосы на шее, где их могут увидеть все.

— Лен… — выдыхает она. — Не надо…

— Распустишь волосы, — прошептал я. — И вообще в ближайшее время ты не будешь никого развлекать.

— Ч-чт…ай! — сестра тонко вскрикивает, когда я сильно сжимаю её грудь. — Больно…